со стоном привстал, левой рукой подобрал оружие, пошатываясь, побежал к дому.
Из оконного проема ударила автоматная очередь, вспорола мерзлую землю под ногами. Стрелок резанул наугад, вслепую. Снова вспышки. Над головой срубило пару ветвей. Изнутри дома выталкивало дым, слышался чей-то крик, срывающийся на вой.
Миллиган не шевелился. Он закрыл собой девочку. На его спине расползалось темно-красное пятно.
На заднем дворике зачастили выстрелы. В пелене дыма вновь промелькнули и исчезли тусклые блуждающие светлячки.
Максим задыхался от боли и ярости. Рой огоньков внутри дома. Они не исчезли с уничтожением Святилища! Что делать?!
Он присел. Опаленная оконная рама тлела. В дыму слышались шаги.
Резко привстав, Шустов трижды выстрелил на звук. Раздался вскрик, что-то мягко упало на пол.
Сгустки холодного света рванулись к нему. Максим отпрянул, огоньки пронеслись мимо, закружили над Миллиганом и девочкой.
Короткая перестрелка на заднем дворе стихла.
– Шевцов?!
– У меня двое, – пришел немедленный ответ. – Держу позицию. Все под контролем.
Минус три? Плюс ребенок. Где же еще трое? Прячутся в доме?
Миллиган пошевелился, со стоном попытался привстать. Рой огоньков куда-то исчез.
Спасенная им девочка улучила момент, вывернулась из-под грузного, прикрывшего ее тела, и теперь отползала, с ужасом глядя на него.
– Живой?! – Шустов метнулся к другу.
– Макс, назад! – голос Сереги Серпухова раздался одновременно с сухим, отчетливым выстрелом его снайперской винтовки.
Пуля ударила Миллигану в голову, пробила шлем.
– Серж, ты что творишь?! – взвыл Шустов.
– Он инфицирован! Я видел! Эти огоньки, они…
Окончания фразы Максим не расслышал. Миллиган тряхнул головой, словно получил не смертельное ранение, а крепкий подзатыльник, пошатнувшись, встал на одно колено, резанул короткой очередью по обнаружившейся позиции снайпера.
Максим выстрелил машинально. Сработали рефлексы. Миллиган выронил оружие, но не упал, его лицо исказила гримаса, кровь сочилась из-под разбитого забрала боевого шлема, он улыбался, холодно, отвратительно.
– Всегда недолюбливал тебя, Макс, – он выхватил нож. – Они же просили, не разрушай Святилище! – слова с трудом вырывались из горла Миллигана, на губах пузырилась кровавая пена. – Ты их выпустил… – голос сорвался.
– Кого я выпустил?! – Шустов медленно пятился, держа Миллигана на прицеле.
Хрип. Налитые кровью глаза. Холодный отблеск стали.
Почему Серпухов не стреляет?! Ранен? Убит?
Девочка медленно присела, ее бледные бескровные от холода пальцы вдруг охватили рукоять автоматического пистолета, который выронил Миллиган. Она с трудом приподняла оружие, держа его двумя руками.
– Нет! Брось на землю! Тебя никто не тронет, –
