заранее собак дразнить? – приподнял брови Несмеян.
– Надо, – Брень покачал головой. – Иначе они к Корочуну нам в Полоцк наместника пришлют и Глебовне укажут с престола убираться.
Все на миг примолкли, вспоминая, как седмицу тому в гриднице княжьего терема мало не дошло до крови от упрямства новогородского посла. Несмеян сжал зубы – руки и о сю пору просили рукояти меча. Но на Ратибора Тужирича опричь него, Несмеяна, и ещё один человек меч точил – Найдён Смолятич, бывший плесковский тысяцкий, он пусть Ратибору кровь и пускает.
Шипело и шкварчало на камнях мясо, шумно и часто дышала в хлеву овца, трещали в саду под яблонями цикады.
Несмеян потыкал в мясо ножом, удовлетворённо кивнул и принялся швырять грядину на ночву, ловко поддевая остриём ножа.
– Дошло мясо, господа полочане, – сказал он весело, – только рот разевай. Колюта, там позади тебя жбан с пивом стоит, разлей его по чашам.
Горячее полусырое мясо обжигало губы и зубы, холодное пиво приятно щипало язык и нёбо. Где-то на Нижней улице лаяли собаки, лай перекатывался от Замковой горы к верховьям Двины и обратно, другие отзывались из Задвинья. Комарья уже не стало, но у реки и на болотах длинноногие караморы будут зудеть над головой ещё долго, до самого листопада. С реки медленно наползал туман, сырость забиралась под плащи и свиты вятших, заставляя то и дело передёргивать плечами.
Несмеян выкатил палкой с углей репину, подхватил с травы, обжигаясь, несколько раз перебросил с ладони на ладонь, разломил пополам, захрустел угольком на зубах.
– Разогнались решать, – пробурчал, меж тем, Бронибор Гюрятич, дожёвывая мясо, и сделал крупный глоток. – Как ещё княгиня на то посмотрит.
– Согласится, куда ей деваться-то, – пожал плечами воевода Брень, отбросив в сторону обугленную кожуру репы и стряхивая с пальцев сажу. – Ей тоже эти наместники как нож вострый. Она всё уже заранее одобрила, только самой ей сюда невместно приехать, да и в терем тебе, Колюто, не след попадать сейчас – похоже, там у Ратибора уже уши есть.
– В княжьем-то терему? – недоверчиво переспросил Колюта. Воевода в ответ только сумрачно кивнул – княгиня уже рассказала ему про свою наглую холопку. Уж не позарилась ли Вайва на новогородское серебро?
– Ладно, – Коснячко, наконец, оставил в покое бороду, которую то и дело принимался мять в кулаке. – Стало быть, будем ждать гостей из Полоцка.
– Будем, воевода. Может быть, ждать их нам будет недолго. Там сейчас много тех, кто хочет воевать дальше. И плесковичи беглые, и новогородцы… и дружины княжьи, – Всеславля, Рогволожа… им только князя не хватает.
4
Княгиня Бранемира устало опустилась на лавку – долгий день вымотал, руки едва держали даже ложку на вечернем обеде с дружиной и боярами. Но теперь в гриднице не было никого, и можно стало сбросить и величие, и отстранение и снова стать самой собой. Княжеский
