style="font-size:15px;"> – Мы с вами будущие специалисты и должны понимать, какое у неё сейчас состояние! Давайте не будем усугублять его, а перейдём к следующей процедуре.
– Хорошо, – поднимаясь, сказал Крюков. – Тогда слушайте. Мы на бюро предварительно рассмотрели этот инцидент, обсудили. Теперь послушайте, какие решения я предлагаю. Руководителю делегации за провал воспитательной работы, за развал дисциплины, повлекший к нежелательным результатам, объявить выговор. Комсомолке Прохоровой Антонине Геннадьевне за порочащие высокое звание комсомольца действия объявить строгий выговор с занесением в личное дело. Секретарю факультета за слабую работу по воспитанию членов ВЛКСМ, а также за неправильный и неумелый подбор кандидатов в группу для работы на фестивале объявить выговор. – Закончив, он сел. В аудитории воцарилась тишина. Все замерли, будто внезапно онемели. Набитая битком аудитория, мерно дышала, скрипели местами сиденья, но голосов не было. Поднялся Петрухин. Голова его была опущена, руки висели, как занавески на окне.
– Ну, вот товарищи, все слышали, какие санкции наложены на провинившихся, теперь давайте переходить к следующему вопросу нашей повестки.
– Постой, – остановил его заворг, – а голосовать? Ты не нарушай процедуру, регламент и прочие нюансы, а то потом нас всех не погладят по головке.
Тоня, услыхав о принятом решении объявить ей строгий выговор, вздохнула с облегчением. Она боялась, что её могут исключить из института. Выговор впоследствии может быть снят, это она знала. «Как хорошо вон Рая выступила, настоящая подруга. Бескорыстная и преданная». – До Антонины смутно долетали отдельные реплики продолжающегося собрания, а она думала о нём. О Василии. Интересно, у него могут быть ведь тоже неприятности, если вскроется эта история. А если до жены дойдёт, что тогда? Может, напишет потом, что там у него и как обернулось».
– Пошли, – толкнула её в бок Райка. – О чём размечталась? Поди, о нём? А? Угадала? – Она наклонилась, пытаясь заглянуть Тоне в глаза.
Студенты шумно спускались по ступенькам и, проходя мимо стоящей Антонины с подружкой, кто улыбался снисходительно, кто-то ободряюще говорил: «Что такое выговор? Да взять и растереть. Не вешай нос!».
Но выговор действительно был ничто, по сравнению с теми трудностями, которые стали возникать у Тони с каждым днём. На днях её вызвали к декану, и он прямо ей заявил:
– Студентка Прохорова, мы пошли на некоторые снисхождения. Только из-за того, что вы учитесь хорошо и всегда, и во всём были впереди. Но теперь у вас куча хвостов. Вам надо принять решение. Я не давлю на вас, но такая ситуация никуда не годится. Возьмите отпуск, спокойно, без нервов, родите ребёнка, а потом наверстаете всё. Ну, как?
– Да-да. – Тихо сказала она. – Вы правы. Я напишу сейчас заявление.
– Ну, вот и умница. Иди, в деканате напишешь и сдашь, скажешь, что я в курсе.
