духовно, морально. И физически крепок, это люди тоже считали богатством. Но ни к чему это, есть сила, значит нужно уметь ею пользоваться. Люди вокруг любили только деньги, это наверно всегда будет так. Они не знали что такое дружба, они не понимали ее, не ценили и не умели дружить. Кто же я? Я совладелец концерна Ветротурбины. Вы не знаете его. Как же так? Это энергосистема вырабатывает сто двенадцать миллиардов киловатт. И мои эксперты утверждают, что можно это число увеличить в пять раз при правильной стратегии. Но меня это мало уже интересует, этим при необходимости займется мой сын Всеволод. Еще мне принадлежит двадцать процентов акций второй лунной корпорации. Что там делают, раньше я этим интересовался, теперь нет. Также у меня есть агенство Интуитив. Научное учреждение. Не скажу, что самое интересное дело, которым занята одна из моих компаний. Сейчас это строительство станции у Сатурна. Я назову ее в честь дочери умершей, Юлия. Да, космос сейчас важная область человеческой деятельности. Сама необходимость заставила людей посмотреть в космос. Потепление, разрушение инфраструктуры, потеря миллионов гектаров сельхозугодий, ресурсы. Напакостили на Земле, превратили планету в свалку и начали прятаться в космосе. Кто прибирать будет, никто не отвечает. Недавно я перечислил семьдесят процентов годового дохода в экологический совет Земли. Думаю, этой суммы хоть на что-то хватит. Не на все конечно, куда там. Столько натворили. Особенно за последние полтора века, что теперь столько же и порядок наводить будут. Ладно, кажется, я смог составить завещание. Где же эти таблетки. Лягу спать. Насовсем. И вдруг что-то ударило в голову, прямо в мозг, ввинтилось между извилин. Не знаю, что это было, но планы кардинально поменялись. Всю ночь я трудился, а под утро набрал пару номеров. Я вдруг понял, что еще хочу пожить. Что далеко не все увидел и познал. Так и не нашел ответ на самый главный вопрос. Что хочется вновь и вновь открывать по утрам глаза, вдыхать воздух, исследовать, путешествовать. Через неделю все было готово и я своими глазами, через десяток камер вживленных в приглашенных на церемонию людей, наблюдал собственные похороны. Жена плачет. Сын приехал. Это хорошо. Кости подложенного реплика обсыпали золотом и киноварью, образцы ткани для процесса восстановления уложили в специальную капсулу на дно погребального кокона. Кажется, они считают меня, чуть ли не достойнейшим членом общества, человеком. Пусть только восстановят!
Мигар, наконец, умолк.
Первым гробовую тишину кают-компании прервал восторженный возглас Гранита.
– Шикарный рассказ, капитан!
– Просто сказка, – добавил иронично Петр Грехов, поправляя седые пряди.
– Слушайте, но ведь пока капитан рассказывал все это, я по сети порыскал, – вмешался связист Терренс, – совладельцем Ветротурбины в 2115 году был некто Николай Шабалин. Он в тот год действительно умер. Но это же все бред. Сейчас 2227 год.
– Вы неосим, ярый сторонник бессмертия и цифровых матриц,