как радуются тому, что происходит вокруг местные жители, не подозревая, что рядом с ними совершаются странные, а порой загадочные и страшные, события…
***
Не все могут найти себя в этом мире. Имею в виду тех, кто также «долгожитель», но не «обреченный». Некоторые хотят независимости, поэтому исчезают навсегда от посторонних глаз.
– Почему Купер (Cooper), Денис?
– Не просто Купер, а еще и Дэн!
Мы сидели в Уотерфанд-парке Портленда на лавке. Осень подходила к концу, и ветер гонял по земле последние опавшие листья. Местный дворник безуспешно пытался их собрать, но они словно играли с ним в догонялки. Наконец он махнул рукой и побрел в сторону выхода из парка.
– Вот как?! Дэн Купер… Звучит!
– Спасибо, я знал, что тебе понравится, – и он негромко рассмеялся. – «Lee Cooper» мои любимые джинсы, поэтому и взял эту фамилию. А теперь нужны деньги.
– Скажите, какая сумма Вам нравится?
Он засмеялся и подыграл:
– Пять тысяч?
– В месяц?
– В год.
– Да. Нам с Вами не по дороге.
Мы оба засмеялись.
– А Вы прекрасно помните «Золотого теленка», Денис!
– И Вы, дорогой друг.
– А если серьезно. Сколько Вы будете требовать?
– Не менее 200 тысяч долларов. Этого мне хватит пожить роскошно. А когда они закончатся, то и я закончусь.
– А Вы не боитесь, что Вас «закончат» раньше, прежде чем Вы попадете на борт самолета?
Он резким движением поймал пролетавший мимо листок, повертел его в руках.
– Посмотрите на него! – он показал мне листок. – У него два пути: или сгнить, оставив от себя только смрад, или сгореть в костре, подарив тепло. Так и я. Не хочу после себя оставлять смрад.
После этого он отпустил предмет нашей беседы, который полетел, кружась от порывов ветра.
– Значит, судьба. Или не судьба. Помните «Одиночество» Лермонтова?
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье – все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;
И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?
Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем…
– Сколько Вам, – спросил у него, когда он закончил.
– Очень много. Я был одним из немногих, кто это стихотворение услышал из уст самого Поэта. Дело было в Средникове, что в Подмосковье,
