отдельно, я ее проинструктирую. Не уверен, что тебе понравится, вряд ли эта еда окажется очень вкусной, но ты уж, пожалуйста, не нарушай, иначе толку не будет. Ты сейчас пойдешь завтракать?
– Да.
– Дана, я уже видел, чем у вас кормят на завтрак. Ты не возражаешь, если я посижу рядом с тобой в столовой и дам тебе несколько советов?
– Конечно.
– Ну, вставай на весы.
Она слегка побледнела. Тут до меня стало доходить: она вообще не знает, сколько весит, и безумно боится той цифры, которую сейчас увидит на дисплее.
– Ты когда взвешивалась в последний раз? – спросил я как можно равнодушней, словно это и не имело ни малейшего значения.
– Не помню, – ответила она, чуть помедлив.
Врет, подумал я, помнит. Прекрасно помнит, что это было, наверное, года два назад, а то и все три. Она начала полнеть и сама не заметила, а когда все стало катастрофично, уже не взвешивалась из страха увидеть ужасные цифры.
– А у вас дома весы есть? Или только вот эти, которые вчера купили?
– Только эти.
Ну точно, так и есть. Елки-палки, как бы она у меня тут в обморок не грохнулась, увидев свой точный вес. Не предлагать же ей выпить валокординчику перед тем, как встать на весы. Ладно, как меня учил когда-то отец: лучшее лекарство – правильная реакция окружающих. То есть моя. Ну, Фролов, вперед и с песнями.
– Какой у тебя рост?
– Метр пятьдесят пять.
Дана стояла как вкопанная. Не тащить же мне ее за руку к весам! Я поднял измерительный прибор и поднес к самым ее ногам, нажал кнопку, ввел возраст и рост.
– Вставай, только носочки сними, на эти весы надо вставать босиком.
Она послушно сняла носки, встала на платформу и закрыла глаза. Лицо у нее было, наверное, такое, какое бывает перед расстрелом. Девяносто пять килограммов четыреста граммов. Круто для пятнадцати-то лет и для такого невеликого росточка.
– Ну что ж, все очень прилично, – весело произнес я. – Сейчас запишем.
Я быстро занес в «талмуд» вес, проценты жира и воды и прочие показатели, которые, если честно, вызывали у меня священный ужас, но показывать свои эмоции было нельзя. В конце концов, страшно только сегодня, а завтра, когда вес станет чуть-чуть меньше, ужас уступит место удовлетворению. Я уже говорил, что первые сдвиги обеспечить легче легкого, главное – правильно к ним относиться. Они должны дать человеку ощущение небезнадежности и тем самым выполнить позитивную роль стимула к дальнейшим усилиям.
Дана сошла с платформы, так и не открыв глаза. Смелая девочка, смотрит врагу прямо в лицо.
Дисплей погас.
– Ты не будешь записывать? – спросил я, закрывая свой «талмуд».
– Нет.
– Тебе не интересно, сколько ты весишь?
– Нет.
Все ясно. Я был прав. Комплекс оказался куда глубже, чем я думал.
