добавил в голос немного немецкого акцента. Шаркающий за спинами моих гостей Гинтар тяжело вздохнул.
– К вам, господа судьи, у меня поручений нет. Служите честно во имя императора, империи и правосудия! Именно в таком порядке, господа! А кто достоин вашей заботы, тех я вам укажу…
И ведь не улыбнутся даже. Сидят как два сыча. Привыкли тут рулить? А вот фигушки. К вечеру уже все узнают, кому именно на этих судей жалобы писать!
– Иван Алексеевич.
Хныкин вновь подпрыгнул солдатиком. Далеко пойдет. К его энергии ум и верность добавить – и я его еще дворянином потомственным сделаю. И на гербе девиз начертать велю: «Всегда!»
– Et vous, il ó a aussi le travail pour vous![15] К полудню, милостивый государь, потрудитесь приготовить мне справку о состоянии тех торговых людей, кого на встречу пригласили. Чем промышляют, во сколько капитал оценен. Основная собственность. Уж кому, как не вам, сие ведомо должно быть!
– S'accomplira[16], – как все же красиво звучит этот язык. Вот не знал бы смысла, и не понял бы. То ли обматерил, то ли в любви признался.
– Ах да! Чуть не запамятовал… Одному из моих людей требуются услуги врача. Господин городничий, это ведь по вашему ведомству? Извольте пригласить доктора ко мне. Мои казаки помогут вам сделать это быстрее, чем вы привыкли…
Только так! Именно – мои казаки. Два десятка, да десяток еще где-то по окрестностям бродит. По местным меркам – серьезная сила. И моя. И право имею.
Казачок от дверей усиленно сигналил о готовности обеда. Пора побитым собакам косточку давать.
– И последнее. Не берусь судить о качестве кухни в сей гостинице, ибо не пробовал еще. Но не откажите в любезности отобедать со мною вместе. – И сразу, без малейшей паузы, куда мог бы втиснуться вежливый отказ: – Артемка, пусть заносят!
Вошли женщины. Белые глухие блузы, обширные юбки до пола. Чепчики столь забавные и неуместные среди тяжеленных, обвивающих голову кос, что не удержался – улыбнулся. Пока разглядывал официанток, на столе появились приборы. Второй волной – хлебница и с десяток замысловатых вазочек с грибами, квашеной капустой, горчицей, мочеными яблоками и еще чем-то мне неведомым.
Постепенно на столе места все меньше и меньше. Из парящей супницы умопомрачительный запах, но и графинчик с коричневой маслянистой жидкостью весьма и весьма привлекателен. И пельмени! Господи, как же я скучал по пельменям! Здравствуйте, здравствуйте, мои ненаглядные!
Встал ненаговорившийся Борткевич. Ну кто его просил? Пельмени вон скучают в одиночестве, а он… Оратор, блин. Завел старую песню о том, как они тут все счастливы и как теперь мы все о-го-го! И народ не забудем! Милостию Господней и по воле его императорского… Знакомые песни, но звучат как-то… честнее. Они все еще боятся Бога? Гадство! Чуть не прослушал тост. Все встают. Ясно – за царя!
Кто-то
И вы, и для вас есть работа! (
В данном контексте: сработаем (
