из еды?
– Галеты… Сыр еще есть…
– Дай сюда! – Франц забирает у меня продукты и, вытащив из своего кармана банку сардин, сует все это растерянному мальчишке.
– Вон! – делает он недвусмысленный жест рукой. – Бежать!
– И почему ты так поступил? – провожая взглядом улепетывающего парня, спрашиваю я.
– Ты знаешь, что такое голод? Когда нечего есть и родная сестра выходит на панель, чтобы прокормить своих младших братьев?
– Н-нет… не довелось такого испытать…
– Тогда ты меня не поймешь…
А через пару дней меня вызвали в один из кабинетов госпиталя. Зашедший санитар кивнул на дверь в коридор и посоветовал поторапливаться – мол, времени немного, а герр оберарцт человек занятой.
Поднимаюсь на второй этаж и топаю к указанному кабинету. Стучусь.
– Войдите!
– Герр оберарцт! – вытягиваюсь я на пороге. – Прибыл согласно вашему приказу!
– Вот как? – прищуривается сидящий в кабинете пожилой врач. – Прибыл? А кто прибыл? Отчего не представляешься?
– Виноват, герр оберарцт! Но я до сих пор не помню своей фамилии! Да и в имени, откровенно говоря, тоже не до конца уверен…
– Понятно… – кивает Киршбеер (надо думать, это он – кому же еще я тут нужен, кроме него?). – Ладно, гренадер, садись-ка ты на кушетку.
Он подходит ко мне и теплыми чуткими пальцами ощупывает мою голову, разворачивает меня лицом к свету и всматривается в глаза. Возвращается к столу и, листая лежащие на нем бумаги, начинает подробные расспросы. О чем? Да обо всем. Как я сплю, вкусно ли здесь кормят и что мы делаем в команде выздоравливающих. Давно ли я читал газеты, и какие новости заинтересовали меня больше всего. И многое другое, на мой взгляд, совершенно не относящееся к делу. Странный случай, когда меня вдруг стошнило после выпитого шнапса, его отчего-то совсем не удивил. Впрочем, он врач, и ему виднее. Стараюсь не пропускать никаких мелочей. Вот разве что про происшествие на станции ничего ему не рассказал… Но напрямую он и не спрашивал, так что обвинить меня в неискренности – не получится. Примерно через час оберарцт замолкает и некоторое время что-то пишет.
– Угум… понятно. События последних дней ты помнишь. Даже и в деталях, это хорошо! А вот все предыдущее… Ретроградная амнезия? Очень возможно… Ну что ж… попробуем так…
Он встает и, подойдя к шкафу в углу комнаты, открывает дверцу.
– Держи!
И через всю комнату ко мне летит карабин.
– Заряжай!
Прижав локтем к телу приклад, подбиваю ладонью вверх рукоятку затвора. Рывок на себя! А левая рука привычно скользнула вниз – к подсумкам.
Но их же нет!
– Продолжать!
Ладонь привычно хлопает по бедру, скользит вверх, в попытке зацепить застежку. Ухватив пальцами воображаемую обойму, заученным жестом тычу ее в карабин.
Щелчок большого пальца – сейчас пустая обойма отлетела бы в сторону. Левая рука, оборачиваясь вокруг цевья, охватывает
