её украли не далее как неделю назад, чтоб им пусто было! А вот эта, которая на мне, так ей может и все пятнадцать лет. Её кто-то потерял, а я нашёл. Но найти и украсть, это ведь согласись, – разные вещи.
– Я не удивлюсь, если и тебя самого тоже украдут, – рассмеялся Солон. – И поделом было бы тебе.
– Да кому я нужен? – возмущённо словословил Эзоп. – От меня как раз наоборот все избавляются. Был я рабом у нескольких господ. Так они меня задарма отдавали друг другу, лишь бы избавиться от такого имущества. Был я даже рабом у бывшего раба, так это ничтожество отказалось от меня, отпустив на волю. Но и на воле я, мало кому, нужен. Все бегут от Эзопа как от дурного знаменья или от проказы. Многие и в дом меня не пускают и на корабль не хотят брать, словно я человеческая хула, устрашающая рожа, или ударился головой о камень. Вот и на Кифносе месяц пришлось торчать по этой причине. А мне страсть как на Крит надо.
– Ты что же там, на Крите, потерял, или хочешь пообщаться с Минотавром, язык которого знаешь? Но надеюсь тебе известно, что наш Тесей давным-давно убил этого человеко-быка. Остался только лабиринт. Смотри, Эзоп, если войдёшь в него, то обратно не выберешься. И не поможет тебе даже твоё изощрённое злоязычие. На Ариадну тебе надеяться, как догадываешься, не приходится.
На удивление Солона Эзоп на сей раз смолчал.
– Оказывается, ты и молчать умеешь, – поддел его афинянин, – это просто удивительно, когда ты безмолствуешь.
Но Эзоп и теперь помалкивал и смотрел мимо Солона куда-то вдаль – в сторону Крита. Видимо, что-то тревожило его или он поддался давним воспоминаниям. Чтобы поддержать острую беседу Солон спросил его:
– И всё же, Эзоп, к чему твои одинокие странствия, кто не даёт тебе покоя, что ты невмоготу слоняешься по свету? Мне – так мой корабль и оливковое масло. А тебе?
– Не хитри, Солон. Не в оливе и не в корабле дело. Это всего лишь прикрытие и ты лучше меня знаешь об этом. Плывём же мы, можно сказать, с тобою, по одной и той же причине. И конечно не в поисках серебра и злата, а в жажде неизведанного, в поисках опыта, мудрости и знаний. Впрочем, и то, и другое – богатство, с той лишь разницей, что первое можно в любое время потерять, как я потерял новую хламиду, а второе – всегда остаётся при мне, как моя лысая голова. Жаль только, что первым интересуются все люди, а вторым – немногие.
Эзоп на мгновение остановился, для важности кашлянул и тревожным голосом продолжил извергать свой словесный поток.
– Тут Солон, я как раз подхожу к самому уязвимому для себя обстоятельству. Скажу по секрету, я уже полгода не могу добраться до Крита. Никто меня не берёт на корабль. А если и брали, то сразу же высаживали, даже тогда, когда я был в новой хламиде. А не брали потому, что платить мне было нечем. Впрочем, и ты от меня прибыли не получишь, ибо мой мешок пуст, точнее его у меня и вовсе нету – тоже украли. А другого мешка – я не нашёл. А если бы и нашел, то только пустым и дырявым. Да и зачем он собственно мне, носить в нём нечего. Всё, что у меня есть, я ношу в собственной голове.
– Относительно
