почти всё обо всём, и, конечно же, где как не здесь знают истинных мудрецов. Знают, кого необходимо пригласить сюда, на этот знаменитый сбор. На пир пригласили Солона, Фалеса, Хилона, Клеобула, Питтака, Бианта. Разумеется, пригласили бы и Периандра, но он к тому времени уже скончался. Когда Пифия обсуждала со жрецами список приглашенных, то ей сказали, что желательно пригласить семерых. Ибо цифра семь – священное число Аполлона. Мудрая Пифия улыбнулась и ответила, что седьмого она не знает. Мисон – еще не постиг всех секретов мудрости, причём он сам это признаёт. Анахарсис, хоть и талантлив, но ещё молод, к тому же он не совсем эллин. Эзоп, которого иные признают за мудреца, слишком дерзок, невоздержан, чудачлив и умозрителен. От него можно ждать что угодно. Такого опасно приглашать на священный пир. Имеются также сомнения в его эллинском происхождении. Впрочем, последнее не столь существенно. Аполлон не делит своих приверженцев на эллинов и не эллинов. Он Бог панэллинский и общемировой.
– Тем не менее, – пророчески молвила она – я знаю, что желающих помудрствовать на пиру будет больше, нежели семеро. Некоторые прибудут по собственному почину, без каких-либо приглашений и объяснений. Их здесь, как я предвижу, попросту не может не быть.
В Дельфы мудрецы направились почти сразу, как только они получили приглашения. Каждый добирался, как мог, но в основном плыли на своих кораблях. Однако сбор длился целую неделю. Кто-то из приглашённых мужей находился очень далеко, кто-то умышленно не спешил, у кого-то по пути возникли непредвиденные затруднения, кое-кто неспешность делал определенным умыслом, полагая, что не начнут же пир без него.
Конечно, были и такие, кто рвался стать первым. Имеются в виду Эзоп и Анахарсис, то есть те, которых и вовсе не приглашали. Как они прослышали об этом священном пире – до сих пор остаётся загадкой. Жрецы никак не могли проболтаться, поскольку секреты они хранить умеют. Мудрецы – тоже не из числа болтливых и хвастливых, разве, что кто-то из ближайшего окружения мудрецов проговорился. Возможно, что всё получилось случайно; такое ведь тоже бывает. Эзоп и Анахарсис добирались сюда по-разному. Анахарсис – на своем корабле, а Эзоп, как и ранее пользовался чужими услугами. Как всегда он добирался, что называется на перекладных, и главное – задарма. Тем не менее, в Дельфы он добрался раньше других, полагая, что если он прибудет первым, то почёта и славы более всех достанется ему. Прибыв в «Центр Вселенной», он сразу же забрался на вершину Парнаса и во всю мощь заорал, что «первый из мудрецов» прибыл. Затем прилюдно ополоснул свои грязные ноги в водах священного Кастальского источника и, даже не вытерев и не высушив их, рванул по священной дороге к храму. Это было невиданным святотатством, поскольку тропа предназначалась исключительно для Пифии. Пройдя шагов пятьдесят по ней, он был остановлен тайной храмовой стражей. Стражник строго спросил:
– Стой, кто идёт по священной тропе?!
– Человек, – не задумываясь, ответил Эзоп, вовсе не стушевавшись.
– Человек?! –
