прекраснее всего законы природы, а Солон станет утверждать, что нет ничего совершеннее законов государства. Впрочем, желательно услышать мнение самого милетянина, а не строить досужие домыслы. Что думаешь на сей счёт, уважаемый физик, большой знаток природы?
– Коль желаете знать моё мнение по данному вопросу, – после недолгих размышлений высказался Фалес, – то оно таково. Из всего Сущего прекраснее всего сама Природа, потом её законы, затем – законы гражданские. И уж потом женщина.
– Неужели женщины прекраснее мужей? – воспротивился Эзоп. – Тогда почему миром правят мужи, а не женщины?
– Кто реально правит миром – это ещё большой вопрос, – с поддёвкой сказал Биант. – Клеобул, к примеру, только тогда принимает решения, когда их одобрят его жена и дочь. Такое же положение вещей и у Питтака. Поговаривают, что и Солон постоянно советуется с Элией. Да и мне приходится неоднократно обращаться за помощью к супруге. Вот разве что Фалес и Эзоп не поступают так, как мы, поскольку жён не имеют. Впрочем, они, сдаётся мне, именно по этой причине, не являются правителями. По этой же уважительной причине творец басен не умеет управлять собой. И даже не владеет письмом. Правда, Эзоп?
Сочинитель басен к удивлению всех промолчал и даже не повернул головы в сторону говорящего Бианта. Он сделал вид, что не расслышал слов приенского мудреца. Что делать, если нечего ответить, то лучше не расслышать. Это извечное правило жизни.
– Кто прекрасней, Эзоп, ты можешь убедиться воочию, сравнив себя с Пифией. Это будет главным аргументом в нашем споре и реальным доказательством имеющегося положения вещей. Таково моё искреннее убеждение, – наконец-то отозвался молчавший всё это время Хилон.
Безобразный с виду сочинитель басен хотел было в резкой форме ответить спартанцу и всем собеседникам сразу. Но Солон резко поднял руку вверх и предупреждающе сказал:
– Однако, ты, Эзоп, да и все мы, несвоевременно затеяли подобный разговор. Здесь не место для неприглядных бесед. Давайте лучше помолчим, прислушаемся, сосредоточимся, опочинем. Предстоит чрезвычайно важное дело. Грядёт небывалый пир. Не будем сейчас зря тратить силы, и попусту бросаться словами.
– Нет-нет! – возопил Эзоп, – если не желаете говорить о Пифии, то предлагаю обратиться к вопросу о правлении и управлении. Уж больно интересный вопрос для таких лиц, как вы. Мне хочется знать, как с подобным обстоят у вас дела. Лично я никогда не правил и никогда не буду править. А собою управляю, как хочу, несмотря ни на что. Вот так-то! А вы? Ответьте мне искренне и правдиво, мудрствующие мужи!
Зная, что сочинитель басен не отвяжется от них, мудрецы кратко высказали свои суждения, на сей счёт. Первым начал Солон:
– В Афинах правлю не я, а правит народ. Причём правит с опорой на существующие законы и с учётом обстоятельств жизни. Если доводится где-то управлять мне, то делаю это в соответствии с нормами законов и добродетели. Управлять собой, в отличие от Эзопа, я научился. Всегда опираюсь на разум и
