кожи. Всё, что делало тебя человеком. А ведь это часть нашего бытия! Так кончается жизнь.
Склонив голову набок, Чижик оценивающе глядела на труп.
– А что, – заметила она, – очень даже красиво. Обворожительный последний аккорд! Такой не придумаешь, не сыграешь. Почему бы и нет! Были бы зрители.
Внезапно она побелела и осела на пол.
– Боже, я вспомнила! Театр! Да, он был моей жизнью! До поликлиники, до смертей и ремиссий. Ну почему, почему меня выгнали?!
Марго шалым взглядом долго наблюдала за троицей и разрыдалась, бросившись лицом на подушку.
Вошли дюжие санитары. Поймав прояснившийся взор Чижика, они подняли ее на ноги и отвели к лечащему врачу. Затем завернули окоченевшую украинку с головой в простыню и унесли, как ненужную утварь. После вскрытия дежурная медсестра рассказала девушкам: «Организм нашей покоенки истощен, органы износились, и спасти ее было нельзя». В ту минуту перед Аниными глазами вновь скользнул образ «латышского папы», и вызвал столь сильное отвращение, словно Друвис был виноват в бедах всех пациенток. «Из-за таких, как ты, извращенцев, умирают невинные люди!» – прошипела она. С того дня Анчутка ни разу не пожалела о разлуке, и перестала думать о смерти.
– За что вы меня здесь заперли? – посетовала Аня на врачебном осмотре. – Иногда здесь бывает интересно, и всё-таки я хочу домой! Я не теряла память, не бегала ни за кем с топором! Я не слышу неведомых голосов! У меня нет ничего общего с вашими пациентами! Настроение можно поправить и на свободе!
Доктор лет пятидесяти пяти, рыжебородый иудей Иосиф Самуилович, сдержанно ответил:
– Кроме опасности для окружающих бывает опасность для самого себя. Лучше, Анна Кирилловна, немного полежать здесь, чем навсегда лечь на кладбище. Поверьте, вы еще будете счастливы, и пригодитесь этому миру.
Через месяц медики вновь собрались на совет, и отпустили Анчутку восвояси.
Встречать ее никто не пришел.
Бездна, ведущая вверх
Как выжила в заточении, Анчутка помнила смутно.
– Давай поживем вместе, – предложила она Марго. – Чтобы не было одиноко. Я привыкла к тебе.
Та отказалась:
– Сейчас я хочу жить одна, не обижайся. Но ты зови, если что.
Она покинула лечебницу за несколько дней до Анюты. Больничного возлюбленного Марго не забыла, но музыкант все еще находился на излечении. Маргарита терпеливо ждала его выписки.
По возвращению домой Ане снились кошмары: крики и стоны больных, их исступленный бред. Она просыпалась в холодном поту, звонила Марго, но подруга не отвечала, она крепко спала, приняв успокоительную таблетку. Ане казалось, что теперь она действительно умерла, оставшись в чужой квартире без чувств и желаний, совсем одна.
В «Галактике» никто не догадался, в какой больнице лечилась Анчутка.
