руку.
Сошедший с конвейера еще в прошлом веке, весьма потрепанного вида древний «ГАЗ-66», заскрипев всеми тормозами и сочленениями, остановился точно напротив. Не успела Маша подойти, как дверца с правой стороны распахнулась, и густой бодрый мужской голос осведомился:
– Вам куда, полуночники?
– До Москвы подвезете? – спросила Маша. – Не обидим.
– Меня трудно обидеть, – засмеялся водитель. – Даже втроем.
– Я хотела сказать, что заплатим, – несколько растерялась Маша. – Сколько вы хотите?
– Сколько я хочу, у вас все равно нет. На бутылку дадите – и ладно. В кузове сойдет? Там есть скамейки. И учтите – только до Окружной.
– Сойдет, конечно, спасибо, – поблагодарил Никита, подходя ближе. – А куда это – до Окружной? До МКАД?
– До Московской окружной дороги. Которая вокруг Москвы идет, значит. Вы откуда, ребятки?
– Вообще-то, из Москвы, – уверенно ответил Женька. – А что, не похоже?
– Ну-ну, – сказал водитель. – Из Москвы так из Москвы. Залазьте, поехали.
Они залезли в кузов, уселись на деревянную скамью, и «ГАЗ-66» тут же тронулся с места.
– Довольно резво для своих лет бежит «газон», – похвалил Женька. – Эх, хорошо! Сто лет в открытом кузове не ездил.
– А я и вовсе первый раз, – призналась Маша. – Здесь всегда так трясет и кричать надо, чтобы тебя услышали?
– Ну уж прямо и кричать, – заступился за грузовик Никита. – Просто говорить чуть громче обычного. А трясет… По-моему, у него просто рессоры ни к черту.
– У меня такое впечатление, что это шоссе стало хуже, – сказала Маша. – Рессоры рессорами, а мы в пятницу здесь ехали, и дорога была глаже.
– Тебе кажется, – сказал Никита. – Шоссе то же самое, можешь мне поверить.
– Мне другое интересно, – сказал Женька. – Почему наш водитель назвал МКАД Московской окружной дорогой?
– Потому что МКАД – это и есть, по сути, Московская окружная дорога, – сказала Маша.
– Это старое название, – возразил Женька. – Теперь и давно все говорят МКАД.
– Наш водитель тоже не юноша, – заметил Никита. – Может, ему просто не нравится эта аббревиатура – МКАД. Вот и пользуется… Московской окружной дорогой. Мало ли чудиков на свете.
Постепенно разговор сам собой затих, и друзья просто сидели и смотрели на убегающую назад темную стену ночного леса и неподвижную луну над головой. Стало прохладнее. Никита снял и накинул Маше на плечи свою джинсовую куртку.
– Спасибо, – кивнула она. – Еще одна претензия к Индиане Джонсу – моя куртка в машине осталась.
– Я все-таки думаю, что это не он, – сказал Никита. – По лесу трудно ходить бесшумно. Мы бы его услышали.
– Согласен, – поддержал Женька. – Да еще по лесу ночному и с тяжеленным рюкзаком за плечами. Хотя, если он Индиана Джонс, то все возможно.
Они засмеялись.
Грузовик,
