Один приватизировал хлебокомбинат, другой выкупил за бесценок районный КБО и сдает в аренду под офисы. Третий скупил земельные участки и продает под застройку. – Света достала сигарету, не спеша прикурила. – Да ты и сам все видишь. Хапают, как будто завтра конец света. А у тебя светлая голова!..
Силаев криво усмехнулся:
– Надо не ЧП создавать, а ЧК и сажать твоих жлобов.
– Они не мои! – Света выразительно взглянула на спутника. – И потом попробуй подступись к ним. – Она пыхнула в сторону сигаретным дымком. – Все схвачено, за все заплачено. Бумаги оформлены – чики-чики. А поперек встанешь – сотрут в порошок.
– Это точно. – Николай отпил минералки – Еще Адам Смит сказал, что при 300% прибыли капиталист мать родную не пожалеет. А у нынешних хватов она повыше.
– А кто этот Адам? Который с Евой что ли? – прикинулась наивной Света.
– Да нет, – улыбнулся Силаев. – Английский экономист. У него Маркс это и взял.
– Давай съездим куда-нибудь? – Света, прищурившись, посмотрела на любовника сквозь сигаретный дым.
Силаев удивлялся ее способности перескакивать с одной темы на другую: резко, без подготовки. Только что говорила про белое, а теперь спрашивает о черном. Силаева эта ее манера ставила в тупик. Вот и сейчас он вспылил:
– Сколько раз тебе говорил: никуда не поеду. У меня семья! И ты это прекрасно знаешь. Есть нормы приличия.
– А я?
– А ты – это ты! Свободна как птичка! Хочешь – в Сочи на три ночи. Или в Египет…
– Ну почему мы не можем побыть вдвоем хоть недельку? Прячемся по углам как, – она запнулась, – как малолетки какие-то!
И заплакала. Ей осточертели эти скоротечные свиданки: выпивка, одни и те же разговоры, диван. И разбегание по домам. А там Панину поджидало одиночество и холодная постель. Но и бросить все, изменить свою жизнь Светлана не могла: так прикипела к Николаю. Да и где сейчас найдешь порядочного свободного мужика? Пьянь, рвань да отморозки. Но и этот хорош: чуть что – грубит, оскорбляет. Что я ему, шваль подзаборная? Панина плакала тихо, без рыданий и всхлипываний, промокая салфеткой слезы.
Николай приобнял ее:
– Ну успокойся! Мы же сто раз говорили на эту тему. Семью не брошу, дети у меня. Если тебя что-то не устраивает – давай…
Он не договорил. Ему и самому не хотелось расставаться. Она добрая, по-житейски мудрая женщина, и в то же время с ней как-то просто и легко. Николай тоже привык к ней и ждал этих скоротечных свиданий с нетерпением словно наркоман очередной «косячок». Нет, у них кроме плотских утех было что-то еще. На любую тему могли говорить, понимая друг друга. Но большего Николай дать ей не мог. Ее попытки оторвать его от семьи раздражали и оттого иногда срывался на грубость.
Пауза затянулась. Николай потянулся к бутылке коньяка.
– Давай…посошковую и по домам. Поздно уже. – И разлил остатки напитка
