style="font-size:15px;"> Из-за завораживающих красот идти было несложно, они отвлекали от большинства неудобств и притупляли голод. Я на ходу дожевала пачку печенья, но вторую – последнюю – открывать не стала. Потом. Солнце катило по небосводу, сначала слепя, теперь уже – грея правое плечо. По идее это значит, что я иду на юг, вот и хорошо. Но почему до сих пор жилья нет? Ворон считаю – вот и нет! Ладно, значит, ещё раз заночую в лесу в крайнем случае. Всё меньше хочется этого, а хочется горячего чаю и мяса жареного, но если придётся, то чего уж там? Боевое крещение на каштане я же прошла.
К вечеру я добралась до самых настоящих гор. Сама не заметила, как это произошло, местность очень плавно превращалась из холмистой в скалистую. Редкие деревья, встречающиеся в начале пути, теперь заменил сосновый лес. Я, наконец, почувствовала усталость, которая вдруг в один миг навалилась всем своим грузом.
А я всё ещё шла вдоль реки. Слева была сплошная скалистая стена, а справа густой сосновый бор. Перелезла по камням через заводь и зашла под сень деревьев. Начало темнеть. Пора искать хоть какой-то ночлег. Куда я в темноте забреду, было ясно, поэтому пришлось искать уютное место поблизости.
Недалеко от реки среди деревьев я сбросила с себя сумку и пошла собирать хворост, чтобы развести костёр. Благо мне хватило ума взять с собой зажигалку. И пусть я провозилась как минимум полчаса, пытаясь своими неумелыми руками разжечь хоть сколько-нибудь жалкий костерок, но в результате таки смогла обеспечить себя очагом.
Я, конечно, понимала, что в лесу небезопасно, но всё же мне показалось что под деревьями уютнее, чем под открытым небом у реки. Какая-то иллюзия защиты, что ли? Огонь разгорелся как раз к тому времени, когда окончательно стемнело. Я походила ещё вокруг, собирая дрова впрок, притащила огромную охапку и только тогда стала разбирать вещи, чтобы приготовиться ко сну.
На ужин разрешила себе съесть пачку лапши из поезда. Редкостная гадость! Воду грела на костре в стаканчике из фольги от той же лапши. Хорошо хоть догадалась! Пришлось пять раз греть этот закопчённый «напёрсток». Нормальной еды просто не было, если бы не эта отвратительная лапша, мне бы пришлось совсем худо. Не знаю, что было с моей головой, но больше ни один лист, содранный с дерева, не казался мне хоть сколько-нибудь съедобным. Листьев непонятной рукколы тоже не встречалось ни разу. Мозги у меня помутились, что ли, от радости?
Перспектива остаться голодной серьёзно взволновала меня. Сознание приходило в норму, эйфория медленно покидала взбудораженный мозг, и я смогла мыслить более трезво. Хотя и не настолько трезво, что бы прийти в ужас. Я всего лишь почесала затылок и решила не думать об этом перед сном. Как Скарлетт – подумаю завтра. Меня больше волновал вопрос наличия волков и тому подобной живности в этом лесу. Здесь было отнюдь не так тихо, как в каштановой роще накануне: деревья шелестели, ночные птицы хлопали крыльями, да ещё и водопад неподалёку шумел. От непривычки я боялась любого шелеста. Завернулась в куртку и шарила глазами по
