девушками или женщинами. В реальной жизни девушка может сказать: ««Ой, что это ты делаешь? Сюда могут войти… А если кто-нибудь увидит?» Или: «Я сегодня не могу пойти гулять и в кино, потому что чесноку наелась». И такая простота сильно все принижает. Тогда, как внутри тебя есть место только прекрасному. И девушка или женщина, которую ты идеализируешь, никогда, ничего подобного не скажет. Без фантазии ни один человек не достигнет своей цели не добьется чего-то настоящего в жизни. А уж в отношениях мужчины и женщины фантазии приносят такие плоды взаимного счастья, о которых сразу не догадаешься. Я восхищался лебединой нежностью девичьих и женских рук, хрупкостью тончайшей талии, фигурами, которые напоминали древнегреческие амфоры. Я видел, как тоже самое делают другие мужчины.
Мне, конечно, хотелось знать, каким я кажусь со стороны. Каким меня видят мои друзья, знакомые, девушки и коллеги? Как они ко мне относятся? Я пользовался зеркалами и витринами, чтобы незаметно рассмотреть в них себя и девушек. Я узнавал, как ко мне относятся по тону, с которым разговаривали со мною, взглядам, смыслу сказанных слов, мимике и жестам. Если тон, взгляды и мимика выражали мне понятные чувства и адекватные той ситуации, в которой мы находились, то я воспринимал их нормально и спокойно. Если они мне казались непонятными, я мучился и пытался понять, разгадать, что же они значат. Я пытался повторять сказанное мне с тем же тоном, повторяя те же жесты, чтобы понять, какие чувства во мне возникают и с каким отношением они говорились. Сказанные слова передают только мысль. Тон, с которым они говорились, мимика и жесты передают нюансы, тончайшие чувства, которые могут даже поменять высказанную мысль на противоположную. Во взрослой жизни, в отношениях между людьми в интонациях, мимике и жестах накоплено столько выразительных средств и символов, что молодому человеку их сразу не понять, не одолеть и не осмыслить.
У нас в соседнем отделе работали две девушки. Одну звали Ира, другую Тома. Одну я сразу приметил и уделял внимание. Другую не замечал. Ира полненькая, круглолицая приятная и общительная блондинка с отчетливой талией, голубыми глазами, розовощекая из интеллигентной семьи. Папа у нее служил главным дирижером военного оркестра, и она считалась завидной невестой. Губы у Иры напоминали мне зрелую сочную малину. И с первых дней мне хотелось ее поцелуя, чтобы впитать в себя с ее губ свежеть этой ягоды. Тома выглядела непривлекательной тихой девушкой с загадочными глазами, бледным светящимся лбом и скромным обликом. Очень скоро Ира меня пригласила на вечер, который проводило наше предприятие с приехавшими артистами и танцами. Странное дело, я пришел на вечер представил, как все могло быть, как мы будет танцевать, как я пойду ее провожать, и на вечер не пошел под благовидным предлогом, в чем и принес приглашающей стороне извинения. Как раз в это время я заметил, что, чем больше я с ней говорил, тем меньше мне хотелось с ней общаться. Из каких-то незначительных примет между нами складывалось
