тот будет почем зря размахивать плеткой? Ох, Господи! Нати даже закрестилась, отгоняя греховные мысли. Верно говорят – пообщаешься с бесом разок, потом всю жизнь не отмоешься! Чем-то Карла, видно, ее заразила…
Утром все казалось не таким страшным. Подумаешь, припугнул Аньел спьяну, пусть только попробует хоть раз огреть плеткой, живо ему руку сломает! Осталось обсудить с дедом детали брачного договора: как бы Жан Жак чего не упустил ненароком.
Нати велела Доре поднести маявшемуся с похмелья месье Мартелю вина и легкий завтрак. Выждала, пока он поправит здоровье, и приступила к расспросам. Отошедший от вчерашних возлияний Жан Жак был доволен удачной сделкой, настроен благодушно и отвечал на вопросы охотно. Зато вскоре его внучка готова была рвать и метать.
– А где же моя доля?
– Так я даю за тобой хорошее приданое, – великодушно отвечал Жан Жак. – С таким не стыдно будет войти в дом мужа.
– Приданое приданым, а где моя доля? – продолжала допытываться бестолковая внучка.
– Мы с месье Бове выделили Аньелу части поровну…
– Аньелу? А мне?!
– Думаешь, твой муж оставит жену без куска хлеба и крыши над головой? Не беспокойся, Натали, будут у тебя и новые платья, и кое-какие побрякушки!
– Дедушка! Разве я мало работала? Разве я хуже Аньела? Почему ты не выделил мне хоть какую-то часть? Хоть маленькую – но мою? Чтобы я могла распоряжаться ею сама?
Жан Жак искренне забавлялся ее возмущением.
– Как женщина может распоряжаться деньгами? У нее на это мозгов не хватит. Да, ты работаешь в лавке, ну и что? Разве не должна ты трудиться, помогая мне, деду, или своему мужу?
Нати поразилась самой себе: она умудрилась сдержаться, не напомнить, что все приходо-расходные книги ведет именно она со своими женскими мозгами, еще и подсказывает, какие товары следует прикупить, а какие – придержать до подъема цен в сезон. Но слова Жан Жака про «побрякушки» напомнили ей… Может, дед просто хочет ей сделать другой подарок? Нати выбрала обходной маневр:
– Знаешь, дедушка, я вот вспоминаю, как мы с мамой плыли сюда, на Омори…
– Да что ты там помнить-то можешь? – благодушно спросил Жан Жак. – Ты же совсем крохой была!
– Дети много что помнят! Так вот, я помню большую резную шкатулку…
Нати внимательно наблюдала за дедом и сразу заметила, как тот насторожился.
– Мама везла в ней украшения. И давала мне поиграть и примерить. Я помню, там было ожерелье, серьги, диадема с красными камнями… рубинами?
Нати вопросительно замолчала, но так как Жан Жак молчал тоже, решила добавить на всякий случай:
– Мама говорила, как я вырасту, они станут моими.
Жан Жак слушал ее, снисходительно подняв седые брови. Покачал благообразной головой.
– Рубины, говоришь? Да, бедная племянница привезла парочку золотых вещиц, видно, ее муженек-испанец
