в четверть силы.
Тоша предложил:
– А давайте этого брехуна вообще на хер тут убьем! – и несильно пнул «аспиранта» ботинком в бок. Тот неожиданно зарыдал, и нам всем стало неловко и как-то стыдно, что взрослый человек плачет навзрыд, как первоклашка.
– Опера Чайковского «Ссыкунчик»! – гоготнул Шайба.
– И куда же нормальные мужики подевались? – вздохнула Аня. – Одна хрень какая-то…
– Если так будет продолжаться, – пробухтел Козуб, – то Лысый точно нас задрочит. Надо в парке попробовать, где «Кристалл».
– Там сейчас должно быть достаточно народу, – поддержал Козуба Тоша и сунул еще дымящий окурок в подвешенную к ветке кормушку из треугольного кефирного пакетика. – Надо крошки птичкам подогреть…
– Ладно, двинули, – скомандовал Куля, и мы, хмурые и озлобленные, оставили скулящего на земле «аспиранта» и пошли в сторону проспекта Ленина.
Козуб предлагал дело. Раньше в укромных парковых аллеях с тусклыми фонарями нам уже удавалось обработать подвыпивших посетителей «Кристалла». Но подозреваю, что именно эта «мысль вслух» куда податься и погубила нас.
Через пару минут Куля глянул на часы:
– Десять минут восьмого. А может, вернемся к Чеховскому? А если не выгорит, тогда в парк…
Два переулка – Чеховский и Васнецовский – были вполне прибыльными местами. В замечательных проходных дворах с глухими без окон стенами было удобно устраивать засады, и желающие срезать с проспекта Ленина на улицу Доватора не переводились.
Мы свернули на Дзержинского, издалека я видел, как две аварийные машины с подъемными люльками сноровисто разбирают городскую ель – зимний сезон официально закончился.
Народу в тот час было немного. Мимо нас прошли три семейные пары, несколько теток с букетами мимоз, протопали курсанты из Летной академии, повстречались несколько старух с детьми. Вдалеке мелькал бегущими огоньками машин бульвар имени Конева.
Сзади послышался шум мотора, из подворотни выкатил и остановился милицейский «бобик». Сердце тревожно дернулось. Я сообщил нашим:
– Менты…
Куля пожал плечами:
– Ну, менты. И что теперь?
Мы остановились возле арки пятиэтажного дома, с которой начинался Васнецовский переулок.
– Хер с ним, – сказал Куля, заглянув в тускло освещенную арку. – Идем лучше в парк, от греха подальше…
Прошли еще метров сто. От сверкающей ледяной корки тротуара отразились длинные радужные лучи фар. Я опять обернулся: за нами ползла уже ментовская «пятерка», а «бобик» отстал.
– Пацаны, – сказал я, – снова…
– Не ссы, – прошептал Куля, – мигалка не включена… Подумаешь, едут по своим делам мусора…
Он ошибался. «Жигули» обогнали нас, чуть заехали колесом на тротуар.
– Не дергаться, –
