можно решить как задачку. Найти в неё дверь или придумать отмычку.
Белый шум
Вася чувствует, как меняются разговоры девочек, стоит приблизиться к ним во дворе: точно они – разведчицы, заброшенные в тыл врага и им важно сохранить свою тайну. Из-за чего лица, только что заинтересованные друг в друге, мгновенно становятся нейтральными, как и беседы, которые никогда никуда не ведут. И только сёстры Зайцевы не успевают быстро перестроиться внутри своего молчаливого моря, беззвучно выдают заговорщиц бледными лицами.
– Васька, слышал, что в ЮАР расстреляли группу «Бони М»? Когда они там были на гастролях, автобус их остановили расисты местного апартеида, вывели на горячий песок и расстреляли?
– Нет, я слышал только, что Демиса Руссоса из-за его вечного жора разорвало.
– Да ты что, а он так мне по «Утренней почте» нравился, сладкий такой. Жаль, конечно. Зато я точно слышала, что Зыкина – любовница Брежнева.
Пушкарёва делает большие глаза: её секретик – самый эффектный, вот она его и оставила напоследок.
– А мне тут рассказали про огромные подземные урановые рудники, куда ссылают всех бандитов, приговорённых к смертной казни. Их не расстреливают, но отправляют за Полярный круг, работать в нечеловеческих условиях. К маме в библиотеку ходит одна женщина, так вот её шурина приговорили к расстрелу за валютные операции. Но однажды она шла по Красного Урала и он идёт ей навстречу, только совсем опустившийся, на себя не похожий. Без зубов и глаза отводит, смотрит в сторону. Она рванула к нему, а он, как её увидел, побежал на другую сторону перекрёстка, еле под машину с прицепом не попал. Его с урановых рудников на побывку отпустили – сорок пять лет исполнилось, надо было фотографию в паспорте поменять.
Бычий цепень
Каждая из подружек старается перещеголять всех осведомлённостью, забить финальный гол, дотянувшись до максимально возможной в СССР правды. Примерно так красивые, рослые люди играют в баскетбол, толкаясь возле вражьей корзины, когда уже невозможно пасовать друг другу и победить можно лишь прицельным ударом.
– Ох, девочки, кстати, про прицепы: недавно на Артиллерийской перевернулась бочка с квасом.
– Поди разлилась вся?
– Это-то ладно. Бочка развалилась по сварному шву, а там внутри, на стенках, – кишмя кишат опарыши.
– И не опарыши, а ленточные глисты.
– И не глисты, но бычий цепень, длиной метров так на двадцать.
– Всё было не так, девочки. И не на Артиллерийской, а на Богдана Хмельницкого, и не у нас, а в Волгограде. В прицеп врезалась милицейская машина. Бочка развалилась, и из неё выпал труп немолодого мужчины, давно находившегося во всесоюзном розыске…
– Кстати, про бычий цепень. Мне объясняли, что конский возбудитель настолько мощное средство, что всего одной его капли, разведённой в бочке,
