в черный балахон (жуть!) и привели в операционную – какое-то подобие гестаповского бункера. Кругом на самом видном месте хирургические инструменты: режущие, колющие… медицинская аппаратура, а посередине – две, застеленные желтой клеенкой, кушетки. Медсестры и медбратья – в таких же, клеенчатых фартуках.
На одной кушетке готовят к операции меня, на другой – какого-то, совсем уж древнего вида деда. Раскутали меня из черного балахона, «ширнули» в вену иглу со шлангом от капельницы, чего-то еще делают. На мне – лишь эта иконка с ликом Николая Чудотворца.
Пытаюсь выяснить: какую анестезию они собираются применить? Я ведь тогда и понятия не имел, что они мне в вену… уже капают наркоз. (Что на тот момент мне, категорически, нельзя было делать).
Тут заходит еще одна медсестра, кладет на кушетку рядом со мной бумаги, вроде как, медицинскую карточку. Рукой – хвать, за иконку. И ко мне – с восклицанием:
– Ой, какая чудесная иконка!
А я улыбаюсь… вроде как, под «кайфом» уже. Язык заплетается. Смотрю на иконку и начинаю рассказывать, как она мне на голову упала. А краем глаза, угловым зрением, вижу: в бумагах, что лежат рядом со мной… не мой диагноз! Не моя — фамилия! Каким-то неимоверным усилием воли удерживаю на увиденном взгляд, и внимательно еще раз читаю: «желудок»… «язва»… «Иванов»…
Уже совсем одеревеневшим языком успеваю, все-таки, кое-как промямлить:
– Моя фамилия Пи-ински-и-их…
Очнулся под утро в палате. Пощупал живот: нигде ничего нет, ничего не разрезано. А руки – все в синяках, кругом следы от проколов медицинскими иглами.
Оказывается, во время оформления меня перепутали с тем самым дедом. И ему чуть было не удалили простату, а мне – язву желудка. Вернее, чуть было не отправили нас обоих «на тот свет». Меня из полного наркоза уже б точно не вывели. (Чуть-чуть успели накапать, и то: организм еле-еле промыли.) А если б…
«Дедок» тоже скончался б от язвы. Только чуть позже.
«Шум» я не поднимал. И родственники – тоже. Операция была необходима сверхсрочно, а тут – разборки, то да се… Правда, и без нас кое-кого на следующий день уволили.
Главное, через ночь меня все же, как надо прооперировали, очаг локализовали, все обошлось. Что, еще нужно?
А в церковь, теперь я стал заходить чаще. Не только на Крестины, как бывало раньше. Всегда ставлю свечку перед иконой Николая Чудотворца и мысленно благодарю его за свое, поистине чудесное спасение. Ведь, если б не эта иконка, которая упала на меня из… НИОТКУДА!
…Ну, нет там вокруг никаких высотных строений или конструкций…
Петралаш второй. Вежливость, прежде всего
Есть истории, которые очень нелегко описать. Их нужно рассказывать. Определенную роль играют мимика, жестикуляция рассказчика, манера говорить. Оттого, наверное, в устном варианте они получаются намного смешней, интересней. Обычно, когда где-либо я рассказываю эту историю, все
