не хотелось: так удобно было утонуть в мягком кресле и не двигаться.
– Вставай, там сестра твоя звонит, – коротко и без особых эмоций сообщила подошедшая Нина.
– Ну, а чего ты телефон сюда не принесла? – Виктору очень уж не хотелось сейчас не то что подниматься и идти, а даже просто шевелить руками-ногами.
– Я в прислуги не нанималась, – отрезала жена, но без злости в голосе, просто для порядка. – Надо тебе – сам и принеси. Вечно этот длинный шнур под ногами путается, того и гляди запнешься и носом об пол. Надо новый аппарат купить с переносной трубкой, ведь говорили уже не раз об этом.
Карпунцов вздохнул и поплелся в прихожую. Оранжевая трубка аккуратно лежала рядом с телефонным аппаратом. Виктор приложил ее к уху, услышал какие-то шорохи и начал с дежурного приветствия:
– Люда, здравствуй! Как здорово, что ты позвонила. Со всеми прошедшими тебя! Как там Светлоярск? Стоит на месте?
– Спасибо, тебя тоже с праздниками. Светлоярск на месте, чего ему сделается. А вот… – Голос Людмилы оборвался на полуслове, и Виктор почувствовал: что-то там у сестры произошло.
– Люда, не молчи. У тебя все в порядке? А у Артема, у Маши? Мама как? Вот только что с Ниной ее вспоминали, думаем, летом в отпуск точно к ней выберемся, может, даже на недельку получится.
– Я в Меженске тоже пару месяцев не была. Но с соседкой, тетей Нютой, созваниваюсь. Ну, у которой телефон есть. Помнишь ее?
– Ага, – поддакнул Виктор. – То есть все в порядке? Мама здорова, ты тоже, муж с дочкой… Но только голос у тебя какой-то, словно не решаешься сказать мне…
– Прав ты, Витенька, верно распознал, даром что мужик. Говорят, что вы хуже все чувствуете, чем мы, бабы. А ты сразу.
– Да не тяни кота за хвост, Людок! Что случилось-то? – Нервы Виктора напряглись. – Неизвестность хуже всего. Давай выкладывай сразу!
– Даже не знаю, как и сказать. Ты там сидишь или стоишь? Лучше сядь сейчас.
– Ты меня своими загадками совсем в гроб тут вгонишь, – недовольно пробормотал Карпунцов. – Ладно, уговорила, сейчас телефон к креслу перенесу… Все, сел, давай говори уже.
– Тут дело такое, – начала было тянуть дальше Мелешкина, но, видимо, внутренне собравшись, выпалила сразу: – Лешка проснулся!
– Как проснулся? – только и смог выдавить из себя опешивший Виктор. – Совсем проснулся? Когда?
– Сегодня утром, Витя. Я уже в больнице была. Врач говорит, что Лешка теперь не заснет назад больше. В смысле, засыпать станет на ночь как обычный человек, а летаргии повторно не будет.
– А самого-то Лешку ты видела?
– Да, были с Артемом у него в палате. Он на кровати сидит, ходить пытался, но слабенький организм очень, шаг-второй, и все, ноги подгибаются. Заново учиться придется… Не узнал меня Лешка. Только потом, когда сама назвалась. Говорит, старая я стала, только голос похожий. И Тёму тоже не узнал. Начал у всех спрашивать насчет себя: мол, такой
