памяти великого Мастера – Кира Булычёва…
Профессор Минц открыл окно. Лёгкое дуновение весеннего ветерка, ворвавшегося в кабинет великого учёного и не всеми признанного гения, принесло свежее дыхание оживающей после долгой спячки земли. В кабинете сразу запахло сырыми грибами.
Мелкий дождик, пробиваемый низкими лучами восходящего солнца, весело щёлкал по затылкам набухающих почек и тихонько звенел почти забытой мелодией по карнизу.
Большой куст сирени, разросшийся во дворе возле шаткого столика, где собирались местные любители «забить козла», готовился примерять ежегодный праздничный наряд.
Раннее утро посетило городок Великий Гусляр. Столик под ветвями старой сирени пустовал, отдыхая от вчерашнего сражения. Все ярые доминошники спали, благо день предстоял воскресный, и на работу можно было не спешить.
Впрочем, один, не спал – Минц уловил шорох во дворе и высунулся из распахнутого окна. И увидел, как лохматый изобретатель Грубин, почти не уступавший профессору в гениальности, открывал дверцу сарая, служившего ему личной мастерской.
Подмышкой у Грубина, возившегося с большим амбарным замком (похоже, слегка заржавевшим после первых весенних дождей), была зажата ветка сирени.
Неужто на этот раз очередное изобретение Саши Грубина связано с миром растений, подумал Минц? И мысли профессора вновь переключились на зелёную тему, занимавшую уникальный мозг непризнанного гения со вчерашнего вечера. Толчок мыслям, а вернее, поступательное движение было задано вчерашними новостями. Минц иногда смотрел телевизор, игнорируя перенасыщенность эфира псевдополитическими событиями сомнительной важности. Диктор, словно ореолом окружённая современным дизайном студии, вещала с милой улыбкой о стремительном сокращении площадей, занятой лесами на планете – сокращение приближало зелёный мир к опасной, критической отметке.
«Лёгкие планеты на грани исчезновения», «Чем дышать и что делать?», «Фотосинтез в опасности!» – весело щебетала диктор, демонстрируя отличную работу стоматологов (зубоврачебная фирма «Полидент» случайно являлась благотворительным спонсором телепрограммы). Профессор, слушая белозубое телещебетание, мгновенно распалил своё воображение до пределов. Точнее, беспредельное воображение Минца отправилось в свободный полёт, обычно служивший верным предвестником очередного открытия мирового значения. И Лев Христофорович понял, что перемены в общественном сознании, достигшем, наконец, долгожданной свободы, нисколько не затронули понимание жизненно необходимой важности растительного мира планеты.
И, конечно же, в гениальной и рано полысевшей голове пожилого но юного душой профессора, словно сам собой, сложился тезис для милой дикторши, являвшийся одновременно руководством к действию для самого Минца – «Моделирование фотосинтеза в промышленности – это не только чистый воздух, но и много, много тонн диетических, всесторонне полезных продуктов питания!»
Глаза профессора сверкнули, что явилось дополнительным симптомом неотвратимого приближения открытия
