тебя?! – не скрывая изумления, отозвался Грубин.
Юноша Гаврилов мысленно отмахнулся от явной интонации неверия в подрастающий интеллектуальный потенциал нового делового поколения, как от назойливой мухи, и продолжил:
– Всем известно, что все гениальные изобретения в мире – песочные часы, изобретение колеса и велосипеда, самолёта и паровоза – делались ленивыми людьми…
– Да ну? – вновь недоверчиво переспросил Александр.
На этот раз Гаврилов нетерпеливо отмахнулся в буквальном смысле и попытался закончить мысль (а надо сказать, что столь длинные фразы произносить он не очень-то умел и элементарно уставал от столь энергоёмких интеллектуальных занятий):
– Колесо изобрёл человек, которому лень было ходить пешком, а на осле или на лошади его сильно трясло; но телегу всё равно надо было запрягать, тянуть в упряжку лошадей, и лентяи решили выдумать паровоз – чтобы он их сам возил. Ну а самолёт придумали, потому что лень было ездить-тащиться по земле. Ясно? – безапелляционно заявил юный балбес.
– Впервые слышу подобную теорию, – осторожно сказал Грубин, который не любил ругаться по пустякам (да и вообще, без пустяков – ругаться не любил) со своими соседями, а с этим – так тем более.
– Надо мыслить, – назидательно произнёс лентяй, почти в два раза отстающий от изобретателя по возрасту, а по остальным параметрам и коэффициентам гораздо больше.
Впрочем, по росту и размеру кулаков юноша многим дал бы фору – а некоторым и давал, между прочим, в глаз. Да, как ни прискорбно это признавать, но случалось, случалось подобное – и, заметьте, случалось не раз и не два.
Произнеся глубокомысленное изречение, Гаврилов для наглядности важно постучал себе по макушке – получилось, откровенно говоря, неубедительно.
Выдержав театральную паузу – Саша Грубин терпеливо ждал – Гаврилов произнёс вполне ожидаемое изобретателем, уже приготовившимся к чему-то подобному:
– Короче, есть деловое предложение. Все мы любим пить кофе и чай…
– Некоторые пьют чистую воду, родниковую, – возразил Грубин. – Хотя, конечно, пьют и кофе, с этим трудно поспорить.
А Гаврилов продолжал говорить, особо не реагируя на справедливое утверждение:
– Вот и не спорь. Кофе надо размешивать. Если мы пьём кофейный напиток с ячменем и цикорием – тем более надо размешивать, он хуже растворяется. – Гаврилов знал, что говорил. Он терпеть не мог тратить своё драгоценное время на бесцельное с его точки зрения размешивание. – Сахар тоже приходится размешивать, после того как залили кипятком. А ещё, для более равномерного и быстрого растворения – чтобы не образовывались комочки, налипающие на стенки чашки – сахарный песок с напитком из цикория приходится перемешивать ещё ДО ТОГО, как в чашку залили кипяток!!
В голосе Гаврилова появились патетические и даже трагические нотки. Почти верю, подумал изобретатель Грубин, вспомнив принцип Станиславского;
