Шатов осторожно оперся о землю руками, подтянул ногу, перенес вес на нее, вздрогнул от нового росчерка боли и встал.
– В машину, – приказал Арсений Ильич.
– Я вас не поблагодарил… – пробормотал Шатов.
– Еще успеете, – пообещал Арсений Ильич, – и отработаете многократно. Садитесь, поехали.
Шатов сел в машину. Потер лицо. Замер. Потом аккуратно, сантиметр за сантиметром ощупал свое лицо.
– Что-то не так? – спросил Арсений Ильич.
Шатов молча повернул к себе зеркало заднего вида.
– Увидели что-то новое? – снова спросил Арсений Ильич.
– Лицо… – пробормотал Шатов.
– Не то лицо?
– То. Нет повреждений…
– Что вы говорите? Вот подонки! А где перелом челюсти? Где заплывший глаз? Где расплющенный нос или, на худой конец, разорванная губа?
Шатов вернул зеркало в исходное положение.
Лицо было чистым, без синяков и царапин.
Когда-то давно, еще в девятом классе, Шатов нарвался в темноте на сакраментальный вопрос «Закурить не найдется?». Его били, свалив на землю, били ногами, и ему пришлось почти две недели сидеть дома, чтобы не демонстрировать людям своего вспухшего пятнистого лица и размозженных губ. Очень трудно, избивая лежащего ногами, отказать себе в небольшом удовольствии пнуть несколько раз в лицо.
– Они ни разу не ударили в лицо, – сказал Шатов, глядя перед собой.
– Наверное, я им помешал. Извините.
– Когда вы появились, они уже меня не били. Они собирались перерезать мне… – запоздалый спазм подкатился к горлу.
Шатов сглотнул слюну.
– Вы грустите по этому поводу?
– Просто странно, – Шатов повернул голову влево, к водителю, – у меня профессиональная привычка обращать внимание на странности.
– Кстати, о привычках, – Арсений Ильич мельком глянул в глаза Шатову, – вам не кажется, что эта ваша привычка чуть не отправила вас на тот свет?
Шатов промолчал.
– Вы очень красноречиво молчите, – оценил Арсений Ильич, – мне в вашем молчании даже почудилось нечто вроде – отстань, не суй свой нос в чужие дела. Это даже невежливо. И молчание ваше невежливо. В конце концов, я по вашей милости принял на свою душу грех двойного убийства.
– Извините, – пробормотал Шатов.
– Не извиняю. Я вам уже говорил, что имею к вам небескорыстный интерес. Я хочу получить выгоду.
– Деньги?
– Вас точно не били по голове? – Арсений Ильич хмыкнул, – Лучше помолчите немного, пока мы не приедем на место.
– Куда?
– На место. Уже недалеко, – машина притормозила, сворачивая на заросшую травой и лопухами лесную дорогу.
Шатов внешне безучастно наблюдал за тем, как машина очень медленно и осторожно преодолела какую-то канаву поперек дороги. Здесь мало ездят. И выглядит все безжизненно и запущенно.
