лифта, который кто-то не хотел долго отпускать с нижнего этажа. Шатов терпеливо ждал, в миллионный раз рассматривая надписи и рисунки на стене. Наскальная живопись. В соседней квартире живет тинэйджер, и его приятели регулярно обновляют и дополняют граффити. Еще, как утверждают бабки, гадют, где попало.
Лифт продолжал дребезжать дверями где-то на пятом этаже. Снова его заклинило, подумал Шатов и пошел по лестнице пешком. Ничего, ноги не сломаются. Просто немного не повезло. Ясное дело, начинает сказываться то, что он возвращался домой, но на это можно наплевать. Наплевать.
Автоматически поздоровавшись со старушками, сидевшими на лавочке возле крыльца, Шатов мельком глянул на ручные часы и ускорил шаг. Потом резко изменил направление движения. Придется идти к конечной остановке автобуса. Там есть газетный лоток.
Ближе пресса не продавалась, а оставаться в неведении еще сорок минут Шатов не собирался. Купить «Новости» и убедиться в том, что утренний звонок – не более чем розыгрыш. Не более чем розыгрыш.
Шатову почти удалось убедить себя в том, что на первой полосе «Новостей» будет стоять его статья, что все нормально. Возле лотка с газетами сердце оборвалось. Брифинг мэра города. На том самом месте, где еще вчера версталась статья о заводе.
И вместо фотоколлажа из долларов и пачек с дрожжами сразу под заголовком маячила до боли знакомая физиономия мэра.
Шатов выгреб из кармана мелочь, вручил ее продавцу и взял газету с лотка.
К остановке подъехал автобус, Шатов бросился к нему, вскочил, прошел в самый конец салона и сел. Прежде чем открыть газету, зачем-то огляделся по сторонам, потер подбородок.
На внутренних полосах статьи быть не могло. Просто некуда было ее ставить – это Шатов знал точно. Статью о мэре взяли из выбракованных материалов и поставили вместо шатовской статьи.
Шатов, ругая себя последними словами, внимательно просмотрел газету, страницу за страницей. Как и следовало ожидать.
Твою мать! Что могло произойти? Ведь вчера все было нормально. Статью можно было заменить только на этапе верстки. И сделать это могли только шеф, главный редактор, ответственный секретарь и верстальщик.
Шеф и редактор были в курсе давно и, если бы хотели материал снять, вообще не затевали бы его. Ответсек… Маше наплевать на содержание газеты. Ее волнует только, чтобы вместилось все, подписанное редактором в номер. И она никогда не пойдет против мнения руководства. Верстальщик…
Сволочь мелкая. К этому Сереже Шатов всегда относился с неприязнью. Тихий ублюдок с жадными глазами. Этот мог. Давно уже мелькали подозрения, что Сережа приворовывает понемногу, но за руку его так и не поймали.
Все лицо помну, пообещал мысленно Шатов. Если это он подсуетился – разобью рожу. Вполне возможно, увидел Сережа статью, связался с Васильевым и предложил торговую сделку.
Выходя из автобуса, Шатов оставил газету на сидении. Сейчас ему хотелось одного – поскорее прийти в редакцию и пообщаться
