свету. Он никогда не ел, потому что у него не было ни зубов, чтобы жевать, ни языка, чтобы чувствовать вкус. Он никогда не пил спиртного из-за особенностей пищеварительной системы. О сексе не могло быть и речи.
Тем не менее он наслаждался самыми изысканными деликатесами, коллекционными винами, дорогими ликерами и всевозможными плотскими радостями. У него были слуги.
И он находился в постоянном поиске новых.
I
Кристалис жила в трущобах Джокертауна, где находился принадлежавший ей бар, поэтому к грязи и нищете ей было не привыкать. Однако Джокертаун был трущобой в самой процветающей стране мира, а Болосса, бедняцкий район, раскинувшейся на морском побережье гаитянской столицы Порт-о Пренса, – в одной из беднейших.
Снаружи больница походила на декорацию для низкопробного фильма ужасов о сумасшедшем доме XVIII века. Стена, ограждавшая ее, обветшала и обвалилась, бетонная дорожка, ведущая к ней, представляла собой одну большую колдобину, само же здание было черным от многолетних наслоений птичьего помета и грязи. Внутри дело обстояло еще хуже. Стены покрывали абстрактные узоры из облупившейся краски и плесени. Голые деревянные полы угрожающе скрипели, а четырехсотпятидесятифутовый туз по прозвищу Гарлемский Молот умудрился наступить на половицу, которая под его тяжестью провалилась. Он неминуемо ухнул бы сквозь пол, если бы не бдительный Хирам Уорчестер, который мгновенно избавил богатыря от девяти десятых его веса. Смрад, стоявший в коридорах, не поддавался никакому описанию, но в основном состоял из разнообразных запахов смерти.
Но хуже всего были пациенты, особенно маленькие. Они безропотно лежали на голых грязных матрасах, от которых разило потом, мочой и плесенью. Кристалис не могла смотреть на их распухшие от недоедания тела, терзаемые недугами, давным-давно искорененными в Америке. Они смотрели на толпу набившихся к ним посетителей бессмысленно и безучастно, и глаза их не выражали ничего, кроме безмятежной безысходности.
«Лучше уж быть джокером», – подумала она, хотя и не могла без отвращения смотреть на то, что вирус дикой карты сделал с ее некогда прекрасным телом.
Кристалис не в силах была дольше видеть эти нескончаемые страдания. После посещения первой же палаты она сбежала из больницы и вернулась к ожидавшему их кортежу автомобилей. Водитель джипа, на котором она путешествовала, с любопытством взглянул на нее, но ничего не сказал. Пока они дожидались остальных, он мурлыкал себе под нос какую-то веселую мелодию, время от времени принимаясь фальшиво напевать по-креольски.
Тропическое солнце яростно палило. Кристалис, с ног до головы закутанная в просторный плащ с капюшоном, чтобы защитить чувствительную кожу от жгучих солнечных лучей, наблюдала за стайкой ребятишек, игравших на другой стороне улицы напротив обветшалой больницы. Пот колючими ручейками струился у нее по спине, и она почти завидовала этим полуголым малышам, которые, казалось, совсем не страдают от жары. Похоже, они пытались что-то выудить из водосточной канавы, тянувшейся
