сдует меня с поверхности земли и унесет в дальние дали.
Но ветры обычно не прилетают. Быть может потому, что я не хотела бы быть похожей на двоюродную сестру. Хотя она, конечно, значительно красивее меня. Просто внешность в моем случае это… защита. Никто лишний раз не повернет голову в сторону обыкновенной девчонки в джинсах и простой рубашке. Конопатой брюнетке всегда проще слиться с окружающей средой. А Вика – блондинка, и волосы у нее длинные и прямые. А еще она часто пользуется красной или бордовой помадой. Очень трудно не заметить мою двоюродную сестру.
Не знаю, почему Юрий Викторович считает, будто я могу дурно повлиять на его дочь. Я вообще косметикой не пользуюсь, хотя иногда хочется. Вот только купить ее не на что. И я не ношу коротких обтягивающих платьев, и не курю после уроков на углу школы. Недостатки с Викой у нас точно разные. Меня, например, вполне можно причислить к жадинам, я ни за что никому не отдам разные канцелярские штуки: блокноты, ластики, карандаши, точилки… Возможно, один из моих предков по тайной отцовской линии страдал подобным накопительством или попросту был скрягой.
– Сфотографируй меня. Только не здесь. – Вика провела ладонями по талии и бедрам, покрутилась и с довольной улыбкой спросила: – Я же красотка?
– Да.
– Макс пригласил меня в кино. Я согласилась, но это ничего не значит. Он вообще не в моем вкусе. Не хочу встречаться ни с кем из нашего поселка, это глупо. – Развернувшись, Вика шагнула к лестнице и весело добавила: – Но нас отвезет водитель отца Макса, не буду же я отказываться от такой прогулки.
Мои бабушка и дедушка по материнской линии живут в Анапе, и я с ними встречалась два раза в жизни. «Дженни, как же ты быстро растешь… Ты хорошо учишься? Дяде и тете не приходится за тебя краснеть? Очень бы хотелось, чтобы ты приехала на следующих каникулах». Но в Анапу на каникулы обычно ездит Вика, а я остаюсь дома, чтобы с удовольствием заниматься рисованием на чердаке, читать и слушать музыку. На меня билет не покупают.
Раньше мы жили на одной из шумных улиц Москвы в трехкомнатной квартире, но дела Юрия Викторовича пошли в гору. И мы переехали в коттеджный поселок, расположенный неподалеку от города. У нас не самый большой дом, но зато красивый.
Дядя занимает начальственную должность в алкогольном холдинге и всегда уходит на работу в костюме, белой рубашке и галстуке. «Без меня бы все давно там развалилось, – часто говорит он и добавляет: – Дженни, ты должна радоваться, что живешь в обеспеченной семье и ни в чем не нуждаешься. Не каждая на твоем месте устроилась бы так хорошо. И твоя покойная мать, моя сестра, вряд ли бы смогла организовать твою жизнь подобным образом». Иногда мне кажется, что если бы мама была жива, она бы подошла к Юрию Викторовичу и… плюнула в него.
– Только фотографируй нормально, не обрезай голову и ноги, – потребовала Вика, убрала волосы от лица, положила одну руку на высокую спинку красного бархатного кресла и призывно улыбнулась. – Давай, я готова.
Ужинать
