место Императора в государственно-церковной системе требовало и особого обоснования. В Эпанагоге, сборнике законодательных актов, составленном в конце IX века от имени Императора (867–886) Василия I, ясно выражена идея церковно-государственного союза. «Император есть законное начальство, благо всех подданных, которых награждает и наказывает без пристрастия. Его задача делать добро. Он должен приводить в действие все предписания Священного Писания, постановления семи Вселенских соборов и гражданские законы».
В свою очередь, призвание Патриарха состояло «в заботе о спасении душ, которые ему вверены. Ему принадлежит право учительства и безбоязненной защиты Истины и веры перед Императором. Император и Патриарх, мирская власть и священство, относятся между собою, как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке»[88].
Патриаршая власть впервые трактовалась как дополняющая императорскую. Знаменательно, что Эпанагога была переведена на русский язык при Алексее Михайловиче и Патриарх Никон не мог не знать это собрание государственно-церковных нормативных актов Греческого Царства. Однако он умел «не замечать» того, что не соответствовало его личным представлениям.
В равной степени он оставлял без внимания и обретения русской пастырско-богословской мысли, которая развивалась как раз в традиционном русле греко-имперских законоположений. Замечательный пастырь и богослов Преподобный Иосиф Волоцкий (1440–1515) в своем трактате «Просветитель», в полном соответствии с греко-ромейской традицией, трактовал духовное призвание Царя.
«Цари и князья должны всячески заботиться о благочестии и охранять своих подданных от треволнения душевного и телесного. Так, у солнца свое дело: освещать живущих на земле, а у Царя – свое: заботиться о всех своих подданных. Получив от Бога царский скипетр, следи за тем, как угождаешь Давшему его тебе, ведь ты ответишь Богу не только за себя: если другие творят зло, то ты, давший им волю, будешь отвечать перед Богом. Ибо царь естеством подобен всем людям, властью же подобен Богу Всевышнему»[89].
Никон не мог не знать творение Преподобного Иосифа, прославленного в лике Угодника Божия еще в 1579 году. Его «Просветитель» был широко известен, он находился во многих частных домашних и монастырских собраниях»; его изучали великие князья, цари, «грамотеи», «книжники» как и простые иноки из самых дальних обителей. Никон не принял к сведению умозаключения Иосифа, потому что они противоречили его собственной мировоззренческой установке о приоритете Священства в Царстве.
Очень важный ритуальный момент, раскрывающий место Монарха в церковном священнодействии, появляется на Руси при Алексее Михайловиче. Он касался формы и места причастия Самодержца. Как то когда-то было в Империи Ромеев – в Константинополе, Русский Царь начинал причащаться в алтаре по чину священнослужителей. Как писал очевидец, посол Римского
Смолин М.Б. Идея Православной Империи как охранительницы Церкви // Православная государственность. 12 писем об Империи. СПб., 2003. С. 55.
Преподобный Иосиф Волоцкий. Просветитель. Иосифо-Волоцкий ставропигиальный мужской монастырь. 2006. С. 380–381.
