в свои камеры к 04:59, ни секундой позднее, иначе нас поймают. Не выходите за линию срабатывания детонирования… по понятным причинам.
Последние ее слова веселят нас. Мой взгляд устремляется к выходу из тюрьмы – проход между двумя камерами, ведущий к платформе Мрачного поезда.
Рен продолжает:
– Если вам что-то нужно, что-то не электронное, скажите мне, я постараюсь принести. Вы знаете, я не могу вступать в контакт ни с кем во внешнем мире, риск слишком велик, извините. Если у вас есть…
– Винчестер? Эй, где он? Что происходит? Где он?
Речь Рен прерывается голосом Вудса, таким раскатистым, что эхо отражается от стен коридора.
Все оборачиваются на суету, пока Вудс проталкивается мимо Пандер, Акими и Джуно, направляясь к надзирателю.
– Открой его камеру, Рен, – требует он.
– Вудс, послушай, – отвечает Рен, медленно покачивая головой, – он еще не вернулся из Терминала.
Я буквально вижу, как надежда покидает Вудса, хоть и стою у него за спиной – он весь ссутулился и сжался.
– Он даже не сказал мне… Я думал, он просто проспал сегодняшнюю прогулку… Когда… когда он ушел?
– Его Отсрочка состоялась в десять утра, – отвечает Рен. – Это не значит, что он не вернется, Вудс, люди порой возвращаются из Терминала и спустя несколько дней, ты же знаешь.
– Да, но обычно они не возвращаются совсем.
Он прав. Мы все понимаем, что произошло, и объяснять нет нужды. Когда Вудс убегает в свою камеру, захлопнув за собой дверь, мы обмениваемся сочувственными взглядами: каждый из нас на следующей Отсрочке может подвергнуться хирургии, с любым может произойти то, что случилось с Винчестером.
– Как бы то ни было, – продолжает Рен, обращаясь к группе, – наслаждайтесь своими тремя часами.
Постепенно гул усиливается: мы отпускаем мысли о судьбе невернувшегося товарища и наслаждаемся тем временем, что у нас осталось. Помимо правил Рен, между заключенными есть несколько своих, неписаных: в нашем полуночном клубе не жалуются, не говорят о прошлой жизни и не задают вопросов о том, как здесь оказались. Никому из нас не хочется думать о таких вещах.
Джуно пользуется случаем, чтобы подойти к Рен. Я наблюдаю за движениями ее исхудавшего тела: белый тюремный комбинезон висит на ней, едва не соскальзывая с плеч; она подходит к надзирателю и говорит тихо, но каким-то образом мне удается расслышать каждое слово:
– Ты думала о том, что я сказала на прошлой неделе? Удалось что-нибудь достать?
– Джуно, ты же знаешь, я не могу пронести «Побег» [9] сюда. Они включили тебя в программу, помнишь? Ты же слезла с этой дряни, так зачем снова начинать?
Тусклые серые глаза девушки впиваются в ярко-зеленые глаза надзирателя; Джуно цинично улыбается, качая головой, длинные волосы песочного цвета спадают ей на лицо.
– Знаешь, почему люди
Вещество является вымышленным. Любое употребление подобных средств смертельно опасно!
