все равно, как примут то, что Вы сделаете. Будемте жить мирно, а главное, не будемте воображать себе того, чего нет, вроде обид и т. п. Молоточки Ваши постараюсь прислать с Иваном Павловичем. Вчера был у меня Левитан и опять говорили об рассказе. Сам он, кажется, сознает, что все вышло очень глупо[60]. И очень нужно было писать еще ему письмо. Точно не могли Вы сообразить, что теперь писать не следовало, потому что это то же, что написать Кувшинниковой.
Прощайте.
Л. Мизинова.
Л. С. Мизинова – А. П. Чехову
18 июня 1892 г., Ржев
Наконец-то сегодня добралась до места и думаю, что Вас не удивит, что в тот же день захотела Вам написать. Нет, отбрасывая всякое ложное самолюбие в сторону, скажу, что очень мне грустно и очень хочется Вас видеть. Грустно мне еще потому, Антон Павлович, что Вас, должно быть, очень удивило и не понравилось мое поведение вечером, накануне моего отъезда. Сознаюсь, что вела себя чересчур девчонкой и это меня очень мучает. Вы не давайте этого письма никому читать; довольно, что я смешна перед Вами, и не надо, чтобы и другим было смешно. В самом деле смешно – забыться настолько, что не понять шутки и принять ее серьезно. Ну да Вы, верно, не будете очень обвинять меня в этом, потому что, вероятно, давно были уверены, что все так и есть. Чувствую, что пишу вздор, – но не могу не писать. Устала страшно, измучилась и всякими своими думами, и объяснениями с Балласом – все это в эти два дня. Билеты на Кавказ будут, т. е. Вам и мне разные, только и не думайте, что после того, что мы говорили, Вы непременно должны ехать со мною! Я поеду во всяком случае – одна ли, или нет, – но поеду.
Верно ли я сказала? От Москвы до Севастополя, потом от Батума до Тифлиса и наконец от Владикавказа до Минеральных Вод и до Москвы[61]. К первым числам августа будут готовы, только пока я прошу Вас дома ничего не говорить ни о билетах, ни о моем предположении ехать. Это глупое письмо ничего не объяснит – мое несчастье, что ничего не умею делать вполовину! Не успокоюсь, пока не получу от Вас хоть двух строчек и не увижу, что Вы относитесь по-старому ко мне и не очень осуждаете за несдержанность мою. Напишите! Ах, как все глупо, и чем более пишу, тем глупее.
Ваша Л. Мизинова.
Адрес: Ржев (Тверск. губ.) Николаю Арсеньевичу Басову с передачей Л. С. М.
А. П. Чехов – Л. С. Мизиновой
28 июня 1892 г., Мелихово
Благородная, порядочная Лика! Как только Вы написали мне, что мои письма ни к чему меня не обязывают, я легко вздохнул, и вот пишу Вам теперь длинное письмо без страха, что какая-нибудь тетушка, увидев эти строки, женит меня на таком чудовище, как Вы. С своей стороны тоже спешу успокоить Вас, что письма Ваши в глазах моих имеют значение лишь душистых цветов, но не документов; передайте барону Штакельбергу, кузену и драгунским офицерам, что я не буду служить для них помехой. Мы, Чеховы, в противоположность им, Балласам, не мешаем молодым девушкам жить. Это наш принцип. Итак, Вы свободны.
У нас прижилась заблудшая болонка, неизвестно кому принадлежащая. Приехал Семашко. Графиня[62] уехала и скоро
Разговор Мизиновой с Левитаном «об рассказе» касался «Попрыгуньи», опубликованной незадолго перед тем. Повесть вызвала много толков из-за сходства ее персонажей с Левитаном и С. П. Кувшинниковой. Отношения Левитана с Чеховым были временно прерваны.
Этот план совместной поездки на Кавказ был отклонен Чеховым, как он объяснял – «впредь до прекращения холеры на Кавказе».
К. И. Мамуна – в это время – невеста М. П. Чехова; брак не состоялся.
