полюсом в трех планетарных диаметрах, Ивар натянул навигационный шлем и, не отключая бортовой компьютер, взял управление на себя. Предстояли сложные маневры – четыре витка по разным траекториям над неизвестным и, вероятно, враждебным миром. Он собирался облететь планету от полюса к полюсу, затем – в экваториальной плоскости и дважды под углом в сорок пять градусов к планетарной оси, с юго-запада на северо-восток и с юго-востока на северо-запад. Командор считал, что четыре витка позволят картировать местность и изучить околопланетное пространство, где могли затаиться сторожевые сателлиты. Правда, тайная стратегия была не самым сильным местом у фаата – скрытности, секретным акциям и терпеливой длительной разведке они предпочитали масштабные сражения и оккупацию планет.
Включив локаторы и видеоаппаратуру, Тревельян ушел на первый виток. Возможность внезапной атаки его не тревожила – он находился в тридцати мегаметрах [17] от планеты, и достать корабль с такого расстояния было непросто. Любой объект, имевший массу покоя – боевые ракеты, плазма или поток антивещества, – двигался слишком медленно, что позволяло его заметить и своевременно увернуться. Электромагнитное оружие – к примеру, лазер – было эффективнее на больших дистанциях, но только в пустоте; если стрелять с планеты, часть энергии рассеивалась в атмосфере. Атмосфера же тут была вполне приличная – давление как на Земле в тысяче метров над уровнем моря, двадцать пять процентов кислорода, водяные пары и углекислый газ в следовых количествах, остальное – азот. Типичный состав для землеподобного мира, способного поддерживать жизнь.
Каждый виток занял около получаса. Когда облет был закончен, планетарная сфера развернулась над пультом в голографической проекции: обширный континент, закованный на севере в панцирь из снега и льда; к западу, на экваторе – материк поменьше, величиной с Австралию; россыпь островов в океане, один из которых почти не уступал размером западному континенту. Рельеф был пустынный или гористый, но горы показались Тревельяну невысокими; видимо, ветер, дожди и ураганы, несущие песок, сгладили хребты, превратив их в плоскогорья. Кое-где виднелись каменные россыпи, напоминавшие руины городов, и маячили серо-зеленые пятна леса или покрытые лишайником равнины, но изобилия зелени не наблюдалось; всюду на суше преобладали оттенки песка и скал – желтый, коричневый, черный и красный.
Изображение планеты медленно вращалось. Сутки вдвое дольше земных, вспомнилось Тревельяну; сутки дольше, год меньше, и наклон планетарной оси практически отсутствует – значит, нет смены сезонов… Ниже планетарного сфероида скользили физико-химические данные: вероятный состав коры, соотношение площади суши и океана, альбедо, диапазон температур на поверхности. Планета была холоднее Земли: на экваторе – двадцать градусов Цельсия, в умеренных широтах – восемь-десять. Однако она поддерживала жизнь и обладала кислородной атмосферой; мир, вполне
Мегамет р – миллион метров или тысяча километров; единица измерения сравнительно небольших космических расстояний.
