достаточно сильно укушенное плечо.
– Я не буду извиняться, – стервозно рассмеялась я. – И я больше не пойду с тобой ни на какие вечеринки!
– Сука! – тоже рассмеялся Макс, обнажив свои белоснежные зубы. – Ни на что другое я и не рассчитывал.
– Перестань называть меня сукой, – попросила я, ласково погладив его по щеке. – И… я тоже люблю тебя!
Моя собственная известность, поначалу вдохновившая меня, со временем начала жутко раздражать. Повышенное внимание к моим соцсетям, ебанутые комментарии полные зависти и злости, мелкие статейки со сплетнями о нас с Максом, выводили меня из себя. Макс, видя мое очередное расстройство по-поводу какой-нибудь ерунды, подшучивал надо мной, а я, в отличие от него, не была готова к беспричинному хейту.
Моя жизнь превратилась в сплошное безумие. В ней смешалось все: любовь, известность, тщеславие, одиночество, страх, страсть, ревность, счастье, пустота. Круговорот в моей душе делал мою жизнь невыносимой. Спрятаться было негде и передышку сделать нельзя. Так мы с Максом и жили. Оба.
Макс потянулся и открыл свои красивые глаза.
– Привет! – улыбнулся он.
Трижды в неделю мой муж ходил в спортзал. Он набрал почти десять килограммов, и теперь его тело было еще более рельефным и совершенным, чем раньше. 116 килограммов красоты. Я не удержалась и провела рукой от его шеи до живота, наслаждаясь твердостью мышц и бархатистостью кожи. Затем прикоснулась языком к шрамику на плече, оставленному мною же. Мне было немного совестно, что я «подпортила Максу шкурку» в порыве страсти. Эта метка останется с ним навсегда, в память о том вечере и обо мне, если только он не закроет ее очередной татуировкой, как он поступил с пятном от пулевого ранения. Макса же след от моих зубов совершенно не парил, по крайней мере, он не спешил от него избавиться. Интересно, что именно он вспоминает, когда видит его в зеркале? Вспоминает ли о том, как прекрасно было то безумие, которому мы предались? Или ему все равно?
– Любимая… – прошептал Макс, притягивая меня к себе.
Мне нравилось заниматься сексом по утрам. Мой муж, сонный и горячий был особенно нежен и нетороплив, а ещё ленив, он предпочитал, чтобы я была сверху.
– Да, моя девочка! – подбадривал он меня, придерживая своими сильными руками мои бедра.
Потом мы ещё долго нежились, целуя и лаская друг друга.
– Кажется, мне, и целой жизни не хватит, чтобы тобой насытиться… – с нежностью сказал Макс. Он с таким упоением рассматривал моё лицо, мягко поглаживая меня по попке.
– Да ты просто жадный сукин сын! – поддразнила я его.
Мне нравилось, когда он говорил мне такие вещи. Макс делал это крайне редко. Только в эти минуты я чувствовала, что хоть что-то да значу для него.
– Тебя это удивляет? Теперь ты моя, и только моя. И я собираюсь пользоваться всеми своими супружескими привилегиями, – Лениво протянул
