сопротивлялся, причитая, что он на пороге открытия принципа действия антроморфов. Потом он убеждал, что просто необходимо взять парочку кукол Кейташи с собой. Эту глупую затею он оставил только после того, как Ласка попросила помочь ей в одном деле. И намекнула, что к этому делу неплохо было бы привлечь антроморфов. Результат их деятельности оказался ошеломляющим.
– Мы поедем на этом?! – Голос Гвоздева сорвался на фальцет, когда он увидел выехавшего из пещеры «Горыныча». Розового цвета. С перламутровым отливом.
– Ага. Если уж мы направляемся по дорожке в ад, я хочу прокатиться туда на веселенькой тачке! – прокричала Ласка, высунувшись из люка.
– Я на этом не поеду. Рома, эту хрень можно чем-нибудь смыть?
– Смыть – нет. Только вытравить кислотой или сжечь огнем, – покачал головой инженер. – Она еще просила ромашки нарисовать, но художник я так себе, да и времени особо не было…
Последние слова инженера потонули в грохоте. Чуть ли не прямо им на головы заходил на посадку единственный незаконсервированный «Бегемот», который отправляли за припрятанными Шершнем боеприпасами и модами.
– Карета подана! – прокричал выехавший на кресле из пещеры Шершень. – «Бегемот» доставит вас до пригорода Ленина.
– Уф, – облегченно вздохнул Гвоздев. – Хорошо хоть большую часть пути не на этом розовом непотребстве ехать.
Глава 8
– Знаете, мои дорогие друзья, кажется, я начал понимать причины вашего морального обнищания, – вычурно заявил Гвоздь, сидя на броне «Горыныча».
Оружие, амуниция и моды проверены двадцать раз, и другого занятия, кроме как слегка пофилософствовать в замкнутом пространстве грузового отсека «Бегемота», не было. Рома и Гвоздев откровенно скучали, только Ласка забралась в нутро танка и активно применяла на практике полученные от Шершня знания. То левая, то правая башня танка начинала вращаться, грозно поводя орудиями.
– Ласка! На орудиях какой-нибудь предохранитель есть? Не залепи заряд в борт, пожалуйста! – Гвоздева занятия по огневой подготовке внутри транспортника напрягли настолько, что сбился с мысли. – О чем это я?… А! Я знаю причину всех ваших бед, непутевые потомки.
– Ну и в чем эта причина? – Рому немного раздражал пафос, с которым Гвоздь толкал речь.
– Вы же все, по сути, – беспризорники. – Гвоздь чувствовал себя старым дедушкой, сидящим на завалинке и поучающим молодежь. – Толком заниматься вами в детстве было некому. Вот и появилось у вас острое желание быть сильными, как Бэтмен. Или как Супермен.
– Это кто такие?
– Импы. Бэтмен – пятидесятого уровня, Супермен – сотого, – пояснил Гвоздев. – Семей нормальных у вас нет и нет правильных ориентиров. Я мечтал быть сильным, как отец. Или как дед. Моим старикам не нужны были моды, чтобы быть для меня примером…
Рома с тоской подумал, что если Гвоздь продолжит упражняться в морализаторстве, то к концу полета он взвоет и собственноручно повыдергивает из тела все улучшения, обратившись в
