кивнул Император. В его глазах промелькнула озабоченность, но слуга, как ему показалось, увидел на самом дне ещё усталость и грусть. – Очень важный. Для меня. Для всех. Фанг ведь будет следующим, понимаешь?
Помощник опустил взгляд в пол и преклонил голову. Зашептал словно молитву – быстро и с трепетом:
– Мудрейший, мне не положено!.. Ни в коем случае нельзя!.. Никак нельзя!.. Знать, того, что…
– Да брось! Все уже давно всё знают! Слухи во дворце ходят порой быстрее официальных новостей. Думаешь, мне неизвестно как меня называют за спиной? – пристальный, с усмешкой, взгляд ещё больше смутил секретаря. – Пыреем, верно?
– Я…– слова застряли в горле помощника, Император попал в самую точку.
– Жёлтым пыреем, растением, которое не горит, хоть ты его в самый огонь кидай, а лишь удушливый дым даёт, каким комаров и мошкару хорошо отгонять. Вот так и я… не могу дать огня, который будет способен гореть, когда меня не станет. Огонь символ нашего рода, а я не могу его произвести. У меня нет и уже не будет детей, небеса не дали мне такого подарка, – Император безвольно свесил голову. И тут же оживился: – Но у меня есть мой родной брат, господин Реншу, и у него есть сын, замечательный сын, прекрасный сын! Умный мальчик Фанг, как же я его люблю! Вот он и будет…
– Не продолжайте, Мудрейший! – почти вскрикнул помощник. – Вы же знаете, только за то, что я услышу про вещи, не входящие в мою компетенцию, меня полагается казнить!
– Никто тебя не собирается казнить, – махнул рукой Император и, устало улыбнувшись, добавил: – По крайней мере, сегодня.
– Благоприятный год, – выдохнул раскрасневшийся помощник, чтобы хоть как-то сменить тему разговора. Воротник его одеяния намок от пота, льющегося с лица и шеи.
– Верно, – согласился Император, осматривая садовые кедры, зеленеющие над головой. – Год Феникса, птицы, рождённой в огне. Я верю, что это хороший знак. Поэтому хожу и лично проверяю все приготовления. Чувствую – всё будет прекрасно!
– Да, мой господин, – выдохнул помощник, совсем сникнув.
– Чего же ты не весел?
Слуга, забыв на мгновение о почтении, взглянул прямо на Императора и вспыхнул.
– Я рад. Я безмерно… Извините мой господин. Просто я…
– Ладно уж, – рассмеялся Император. – Утомил я тебя своими разговорами.
– Ну что вы!
– Ступай, занимайся делами. И о грусти забудь, сегодня нельзя грустить… Я пока тут побуду, мне надо кое-какие мысли обдумать, буду готовить речь. Она, как мне кажется, не совсем ещё хороша. Есть моменты, которые мне хотелось бы изменить и отточить.
Император пригладил седую бороду, провожая взглядом помощника, который неуклюже пятился задом, почти до земли преклонив голову.
Владыка уже начал погружаться в мысли, когда за спиной раздался елейный голос:
– Ваше Величество, прошу простить мою дерзость, что отвлекаю, но смею поздравить вас с величайшим днём!
Император обернулся.
