style="font-size:15px;"> Монахова вновь кивнула.
– Я читала. И намёк твой поняла. Но слишком уж просто. Вряд ли они любовники. Здесь нечто другое. Иногда мне кажется, что они часть единого целого, разделённого случайно, по ошибке. К тому же у Фурманова, говорят, была жена…
– Да у них у всех жёны и дети, – сказал Оливин. – Шифруются…
– Для чего? Сейчас время, когда всё разрешено. А в нашем-то «Мордоре» и подавно…
– Поговаривают, что они уже год из башен никуда не выходят…
– Тут я их понимаю, – чуть мечтательно произнесла Монахова. – Зачем куда-то уезжать, когда тут всё есть. Жильё, работа, рестораны, кафешки, бутики, гипермаркеты, салоны красоты, фитнес-центры, кинотеатры. Я тут года три, а всего ещё не изучила, не увидела. Однажды, помню, к какой-то важной конференции готовилась, так я жила в башнях почти неделю. Спала в местном отеле, шмотками и едой отоваривалась в местных магазинах. Даже по работе всех подрядчиков нашла в нашей же и в соседних башнях. На улицу ни разу не вышла. Передвигалась исключительно по туннелям и подземным переходам. Потом и домой не слишком тянуло. Так бы и жила… Тут же эпицентр событий. Всё самое яркое и необычное. Те самые шик и глянец, о которых все мечтают. Ты вот, например, знал, что в башнях есть свой журнал?
– Какой журнал?
– Видишь, не знал. А он есть. Я там, кстати, в последнем номере на обложке.
– В обнажённом виде? – усмехнулся Оливин.
– Почему сразу в обнажённом? – фыркнула Монахова. – Может, я там как лучший менеджер года!
– А то! – Оливин расплылся в улыбке. – Ты вон и в отелях местных живёшь, словно звезда? Случайно, не в том, что под самой крышей?
– В том самом, – ответила Монахова, с удовольствием наблюдая, как меняется лицо собеседника.
– Так там же цены – космос, – обескураженно произнёс Оливин.
– Настоящие звёзды так и живут: то парят в облаках, то стреляют мелочь на электричку.
Взгляд девушки вдруг стал романтично-мечтательный. Она вспомнила, как там под облаками.
– А какая, Андрюш, там ванна… Розовая, фарфоровая, вся в вензельках. Настоящая принцессовая! Стоит она на отдельном пьедестале, прямо перед широким окном. Купаешься, а под тобой Москва. Представляешь?!
Оба сглотнули слюну.
– А почему ж я не видел той ванны? – спросил Оливин.
– А потому что мы тогда ещё не были знакомы, – вздохнула девушка. – Ты ж здесь всего год. А то моё неожиданное восхождение на Олимп случилось давно. Фурманов с Пихтиковым тогда только отремонтировали отель. Им нужен был подопытный, чтоб протестировать, как там всё работает. Ну я и вызвалась.
– Пустили, словно кошку в новое жильё, – улыбнулся Оливин.
– Что-то вроде того, – улыбнулась Монахова. – Во время проживания кошка сожгла пару дорогущих светильников и пролила соседей снизу. Хорошо, что этими соседями на тот момент были всё те же Фурманов с Пихтиковым.
