С филигранным узором. С блестящими гривнами.
И внезапное понимание заставило ее задрожать.
Божественный брак. Вот что это такое.
Но как? Когда?!
– Пока ты была без сознания, – ответил он на ее безмолвный вопрос. – Жрецы Пресветлой совершили обряд на ристалище.
И разогнулся.
Ринка поспешно задрала рукав. Так и есть! Левое запястье было перевязано тряпкой. Дрожащими пальцами девушка сдвинула ее.
Под ней оказался тоненький розовый шрам. Он не болел, не кровоточил. Только немного чесался. Значит, все это правда. Боги благословили их брак…
Вот и все. Теперь они муж и жена. Теперь ее жизнь – собственность этого незнакомца.
Внезапно стало трудно дышать. Словно брачное ожерелье легло на грудь гранитной плитой. Ринку охватила мелкая дрожь.
Но уж лучше так, чем быть забитой до смерти на глазах у толпы.
Она еще пыталась осознать случившееся, когда незнакомец снял с себя плащ и накинул ей на плечи. Короткими, сухими движениями завернул в сукно дрожащее тело. Поднял с грязной соломы, осторожно прижимая к себе.
Он обращался с ней так, словно боялся разбить.
– Благородный эрл желает как можно быстрее консуммировать брак? – послышался сальный смешок.
При звуках этого голоса Ринка закрыла глаза.
Не видеть. Не слышать. Забыть, что он существует, забыть все, что он сделал…
Герхард Тамаск. Новый эрл. Виновник всех ее бед.
Когда-нибудь, может быть, ей удастся вычеркнуть из памяти все, что пришлось пережить в этих застенках… Когда-нибудь она сможет забыть.
А сейчас каждое слово врезалось, точно отравленный нож.
– Не вижу смысла терпеть до утра, – голос ее нового мужа прозвучал холодно и безразлично.
Но его руки сжались сильнее вокруг нее.
Герхард шагнул на свет.
– О да, девица страсть как хороша. Даром что полукровка. Я в некотором роде даже завидую вам, – тот же сальный смешок. – Но будьте с ней осторожны! Эта дрянь убила моего отца, – тяжелый вздох, от которого тянет притворством. – Несчастный повелся на ее эльфийские прелести, сделал своей законной женой, а она отравила его прямо в первую брачную ночь!
Ринка с трудом сдержалась, чтобы не закричать.
Ложь, все ложь! Но разве ее будут слушать? Кому нужна сирота, да еще полукровка? Здесь не любят ни эльфов, ни магию…
Кто заступится за нее?
Разве что чужестранец, который зачем-то женился на ней.
Сердце девушки колотилось, как у зайчонка. Ей хотелось вырваться из чужих рук, отпрянуть, зашипеть дикой кошкой. Вцепиться ногтями негодяю в лицо.
Но она не делала ни того, ни другого. Только сжалась сильнее, сглатывая свою боль вместе с колючим комком.
Незнакомец шагнул в коридор, вынося ее из камеры, вынося из кошмара.
Отблеск света упал на его лицо. Суровое,
