точно.
– А какой номер был на троллейбусе, который проезжал мимо в тот момент? – продолжал допрос он.
– Не знаю, – как правило, в первые дни обучения отвечал любой курсант.
После этого следовала команда «Упор лежа принять», и весь взвод отжимался до тех пор, пока не вспоминали номер троллейбуса, либо сержант не останавливал, посчитав наказание достаточным. То же самое было и с концертами. Сержанты требовали запоминать, кто во что был одет, цвет волос у второй справа в третьем ряду женщины из народного хора, цвет носков у баяниста, сколько раз выходил конферансье и прочее, прочее, прочее. Первые два–три месяца курсанты отжимались постоянно и много, но со временем выработался инстинкт. Все происходящее на экране либо сцене запоминалось до мельчайших подробностей, любое самое незначимое событие или действие замечалось и фиксировалось. Эта привычка, все увиденное запоминать, осталась с Валентином на всю жизнь.
В первую или вторую неделю нахождения в полковой школе отобрали тридцать человек, которые быстрее всех выучили устав караульной службы, пропуска, паспорта и служебную документацию. Сколотили из них два караула и попеременно отправили на службу по охране военного городка. В их число попал и Валя. Эти караулы, чередуясь сутки через сутки, растянулись почти на два месяца. Иногда случалось так, что кто-нибудь заболевал, и тогда его меняли на бойца из другого караула, оставляя на вторые сутки подряд. Валентин один раз провел в караулке пять суток. Со временем все курсанты выучили караульную документацию, и у тех, кто был первым, появилось свободное время и выходные. В общем, служба была рутинной.
В конце декабря курсантов впервые вывели на стрельбище. Предварительно измучив тренировками обращения с оружием на учебном поле. Стрельбище находилось в трех километрах от военного городка по короткой дороге. Если рота стреляла на «отлично» то возвращались пешком по этой же короткой дороге, если оценка была ниже, то дорога становилась шестикилометровой, и по ней рота передвигалась бегом. Именно с этим стрельбищем у Валентина и были связаны все его проблемы обучения в школе. Дело в том, что, даже обладая отличным зрением, как бы Валя ни старался, он не мог попасть из автомата ни по мишени в стометровом тире, ни по мишеням на поле. Обладая отличной памятью, вниманием, умением быстро принимать решения, он был одним из лучших курсантов школы. Его постоянно ставили в пример перед курсантами, не способными запомнить двух предложений, и после поощрения сразу же отправляли в караул за тех же, кто не выучил. Командир взвода старший лейтенант Луговой и сержанты с радостью и облегчением использовали смышленого курсанта на полную, затыкая им дыры в постовых ведомостях и нарядах, но когда дело доходило до стрельб, Валентин мгновенно превращался в изгоя и виновника всех бед, стрелял Валя стабильно на «два». Никакие объяснения сержантов, как правильно целиться, нажимать на спусковой
