тем как негодяи дрались за золотые монеты, рассыпавшиеся по снегу, молодые люди, увлекаемые братом короля, добежали до конца моста к Дофиновой улице. У набережной граф Морэ остановился.
– Разве мы не подождем или не пойдем отыскивать наших друзей, убежавших за двумя первыми людьми, которые имели несчастье встретиться с нами? – спросил он.
– Сохрани меня Бог! – сказал Гастон. – Они слишком хорошие негодяи для того, чтоб я взял их в поверенные. Пюилоран, советник Негодяйства, нескромный и болтун; аббат де ал Ривьер пьяница и останавливал бы нас в каждом кабаке, а Рошфор, мой канцлер, так ослеплен своими достоинствами с тех пор, как мадам де Гелиан заметила, чтоб польстить ему, что у него начинает расти борода, что он способен, вместо того чтоб помочь мне, занять мое место возле красавицы, ожидающей меня.
– У тебя назначено свидание, Гастон?
– Это тебя удивляет?
– Нет, но свидание свиданию рознь. Не с одной ли из женщин Неве?
– Фи! С дамой, с одной из наших прелестных и знатных дам! Она назначает мне уже третье свидание, а на двух первых я не был.
– Почему?
– Сказать по правде, друг, я не посмел.
– Хороша причина!
– Ах! Брат, ты годом старше меня, но тоже был бы не храбрее. Не все женщины похожи на пансионерок Неве, с которыми сейчас становится ловко. Я сошлюсь на герцога; он гораздо старше нас; не правда ли, кузен, что есть женщины, глаза которых, как ни ласковы и нежны, внушают страх и робость?
– Это правда, ваше высочество, – серьезно отвечал герцог.
– Это именно случилось со мной. Но сегодня я решился и положился на обоих вас, чтобы поддержать меня и помочь мне.
– Вашему высочеству известно, как я вам предан, но я не вижу, каким образом могу быть вам полезен в подобном обстоятельстве, – сказал герцог Монморанси.
– И я также, – сказал Морэ.
– Пойдемте со мною. Я скажу вам это по дороге.
– Куда мы идем?
– Во дворец моей матери или, лучше сказать, в тот, который выстроил возле нее верный союзник.
– Кардинал!
– Мы идем в Малый Люксембург?
– То есть я иду туда один, потому что не могу, несмотря на мое желание, привести двух свидетелей на любовное свидание.
Он взял под руку своих двух товарищей и увлек их за собой.
– Послушайте, друзья мои, – сказал он, – вот чего я жду от вас. На улице Феру есть кабачок, куда аббат Ривьер водил меня один раз. Там вы найдете в ожидании меня яркий огонь и хороший стол. Я прямо веду вас туда. В этом костюме нас не узнает никто, притом в этом кабачке мало кто бывает. Сначала мы опорожним несколько бутылок анжуйского. Беарнец, мой уважаемый родитель, знавший в этом толк, имел привычку говорить, что бутылка хорошего вина служит лучшим приготовлением к любовному предприятию.
– Король Генрих IV был прав, – смеясь, сказал герцог. – Вино поддерживает храбрых и оживляет робких.
