физики небесных тел. Представил как частные, взятые за основу его дипломной работы. Из расчётов выходило, что вероятность столкновения астероида с Землёй равна соотношению не один к ста, как прежде считалось, а один к одному. В крайнем случае один к десяти.
Сообщение было набрано петитом и без комментариев. Впрочем, какие комментарии могли быть к публикации под заголовком «Наобум»? И всё же именно после неё повсюду стали множиться так называемые клубы по интересам. В большинстве интерес сводился не к тому, как выжить или, во всяком случае, не потерять человеческого лица перед надвигающейся катастрофой (конечно, были и такие клубы), а, напротив, как уйти из жизни, не считаясь ни с чем. Естественно, что в этих заведениях во главу угла ставились уже не добродетели, а пороки. Всякого рода наркомания, разврат, непотребные шествия, самоистязание, насилие и прочее-прочее. Казалось, что завсегдатаи таких клубов обуреваемы только одной страстью – во что бы то ни стало пасть, причём пасть настолько ниже плинтуса, чтобы уже и гибель Земли для них была справедливой карой небесной.
Когда Фива вместе с подружками остановилась у вывески «Сталкер», на пороге вырос радушно улыбающийся швейцар, во всяком случае, им так показалось. Сияя серебряными позументами, он не спросил у них членских билетов, а, услужливо отворив дверь, пригласил войти.
Вначале под предводительством швейцара или человека, изображающего швейцара, они миновали несколько проходных комнат. Потом оказались в затемнённом зале (лампы едва просматривались под плотными зелёными абажурами). На диванах и креслах в напряжённом ожидании сидели какие-то таинственные личности. (Они как будто ждали первого, кто войдёт.) Однако на их появление не среагировали, то есть как сидели, так и продолжали сидеть. Естественно, что такая неадекватная реакция насторожила – куда они попали?
Фива уже давно поняла, что Агриппина и Ксения солгали ей. Они никогда не были в этом так называемом кафе. Теперь же по тому, как испуганно стали оглядываться назад, догадалась – в любую секунду девчата готовы дать дёру.
– Нав-верное, эти т-таинственные л-личности и есть ст-тал-керы?! – заметно заикаясь, спросила Агриппина Лобзикова. (До этого она не заикалась.)
– Ну уж! Больше всего они похожи на самоубийц, – как всегда грубовато и безапелляционно, правда, на грани отчаяния, констатировала Ксения Баклажкина.
– Пожалуй, можно сказать и так и эдак, – согласился сопровождающий и пояснил: – И то и другое верно. Каждый из этих людей, на первый взгляд странных, является действительно сталкером, проводником, причём лучшим в своём роде.
– Проводником куда? В мир иной? – со смелостью отчаяния спросила Фива.
Девчата в ужасе остановились. И, наверное, бежали бы, но так называемый швейцар, весьма галантно взяв Фиву под руку, неожиданно ловко распахнул следующие двери. Широкие, двустворчатые, они вели в огромный ярко освещённый зал с колоннами и паркетом, под потолком которого
