мальчик написал рассказ о детях, которые могли уменьшаться до двух дюймов и ездить на игрушечных машинках. Теперь я вспомнила, как тогда подумала, что воображаемые миры детей тесно переплетаются с их заветными желаниями, как, например, в случае с тем несчастным толстым мальчиком, отчаянно мечтавшим стать совсем крошечным. Откуда же у Иэна, от которого всегда столько шума, который находится одновременно повсюду и ото всех требует внимания, – откуда у него это стремление к двойной невидимости? Ну и вообще, если вдуматься, ведь не случайно он проводит все свободное время в тихом полуподвальном помещении, зарывшись с головой в биографии Гудини. Для города Ганнибала он и на самом деле уже был наполовину невидим.
Незадолго до этого я подружилась с одной девушкой. Ее звали Софи Беннетт, она была моей ровесницей и работала учительницей в четвертом классе средней школы Ганнибала. Я решила, что в следующий раз, когда она к нам заглянет, расспрошу ее про Иэна. Она приходила в библиотеку почти каждые выходные и не меньше часа копалась в отделе научно-популярной литературы, набирая груды книг о грибах или ацтеках. В то воскресенье Софи пришла и громко опустилась в одно из детских компьютерных кресел недалеко от моего стола.
– Черт, я просто разваливаюсь, – выдохнула она, пристраивая огромную тряпичную сумку на пол рядом с креслом и внимательно оглядываясь по сторонам: она терпеть не могла натыкаться на своих учеников.
Маленькая девочка, которая пришла одна, сидела за столом, раскрашивая картинку. Мальчик постарше играл в компьютерные игры. Двое школьников тихо занимались с репетиторами.
– По-моему, с тех пор как я пошла работать в школу, я была здорова дней двенадцать, не больше! – воскликнула Софи. – А теперь еще у всех моих детей вши. Нет, правда! Ты смотри никого не трогай. Даже их куртки не трогай!
Я рассмеялась, встала из-за стола и подошла к ней поближе, чтобы мы могли поговорить, не повышая голоса.
– Я хотела тебя кое о чем спросить, – сказала я, устраиваясь в соседнем компьютерном кресле.
Софи достала из сумки большую пластмассовую заколку и, зажав ее в зубах, стала собирать волосы в хвост.
– М-м? – с готовностью промычала она.
– Так вот. Иэн Дрейк. Из пятого класса. В прошлом году он не у тебя учился?
– Не-а, – ответила она. – Кажется, он был в классе у Джули Леонард. Но семейка у него легендарная. Сущий ад.
– Да я тут недавно поцапалась с его матерью. Приходит сюда и заявляет: “Мой сын должен читать только благочестивые книги!” Для таких случаев у меня давно была заготовлена целая речь, в которой я без посторонней помощи защищаю первую поправку к конституции. Но вот является миссис Дрейк, и все это кажется мне таким идиотизмом, что я совершенно теряюсь и ничего не могу сказать в ответ.
– Да нет, они просто чокнутые.
Софи снова посмотрела по сторонам – так, на всякий случай. Маленькая девочка подняла карандаш над головой и теперь рисовала уже не на бумаге, а в воздухе.
– И очень религиозные, как ты уже догадалась, – продолжила Софи. – У матери, если я не ошибаюсь,
