женой Тамерлана, и он не запрещал мне общаться со своими родственниками… он вообще мне ничего не запрещает. И может, настало время запретить или наказать непокорную жену.
Глава 6
Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключен в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь через посредство знаков. Но знаки не одни для всех, а потому их смысл темен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредем по жизни, бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими.
Сомерсет Моэм
Меня сопровождал пожилой мужчина в шелковом костюме с золотистой вышивкой. Я обратила внимание, что в этом доме весь обслуживающий персонал одет в униформу, соответствующую интерьеру дома. В прошлый раз я не осматривалась по сторонам. Я была слишком подавлена, испугана, и мне было все равно, где страдать. Для меня оба дома были просто клетками, в которых я испытывала мучения и ужас. Сейчас мне кажется это было давно… и даже не верится, что я могла настолько ненавидеть все, что касалось моего мужа.
Все изменилось настолько, что теперь мне безумно, до дрожи во всем теле интересен каждый мизерный факт из его биографии, каждый штрих и оттенок. Интересно все, что касается Тамерлана Дугур-Намаева, потому что я намерена стать частью его мира или умереть. Третьего не дано. Третье меня никогда не устроит. Я буду воевать за все, что может стать моим. И прежде всего за него самого.
Красивый дом. Огромный, напоминающий дворец, много вычурных завитушек в интерьере, много золотого цвета и блеска. Ощущение античности, запах старины и вековых традиций. Дом вне времени и пространства. На стенах великолепные картины сражений, охоты, пиршеств времен татаро-монгольского ханства. Старинное оружие начищено до блеска и сверкает бликами в струящемся из огромных окон дневном свете.
Я нервничала… внутри меня бурлил адреналин, как будто в моей крови бушевало торнадо из самых разных эмоций. Одна из них, конечно же, страх и некое возбуждение от собственной наглой смелости. Я иду в клешни самого скорпиона. В клешни страшного человека, пожалуй, единственного, кто пугал меня больше собственного мужа. Но если я струшу, мне никогда не подняться с колен. А я стоять на них больше не намерена.
Поднялась по сверкающей белизной лестнице с витыми золотыми перилами и, медленно выдохнув, вошла следом за слугой в огромную, просторную оранжерею под открытым небом. Точнее, с крышей из диковинных цветов, сплетенных между собой в живые узоры разного цвета. Старик сидел за круглым стеклянным столиком в плетеном кресле, его ноги прикрыты клетчатым пледом, а на плече сидит огромный черный ворон, и старик кормит его с ладони кусочками сырого мяса.
Едва я вошла, они вместе с птицей повернулись ко мне. По коже пошли мурашки, и я нервно сглотнула комок, застрявший в горле. Оказывается, я совершенно не готова к этой встрече, и пожилой мужчина с буйными седыми волосами и зорким взглядом черных
