на вас. Перекреститесь, даже если на вас нет сейчас нательного креста, даже если вы не крещеные. Перекреститесь вот так… – и иерей показал, как следует креститься. – Три сжатых пальца означают единство Бога Отца, Бога сына и Святаго Духа Бога. А два пальца, прижатые к ладони, олицетворяют собою сам факт сошествия на землю и вочеловечивания Сына Божьего. Господь наш был одновременно и Богом, и человеком. Не Богочеловеком, а и тем, и другим. Я же могу только одно сказать вам в напутствие: спаси и сохрани вас Господи… – Он снова перекрестился, словно молился за всех, уходящих на задание, и даже поклонился строю, крестообразно сложив руки на груди. – Благословляю вас на честное и достойное служение Родине и на помощь друг другу. Помните, что Господь всегда с вами…
Теперь отец Георгий перекрестил весь строй, но уже не так, как крестился сам, а, сложив пальцы совсем иначе, нарисовал в воздухе крест целиком[12]. И строй начал креститься. Все – и верующие, и неверующие. Только два человека, как полагается, сложили перед собой крестообразно ладони, принимая благословение. Это означало, что в строю было только двое воцерковленных солдат. Но в этот момент верить хотели все бойцы, и это явственно было написано в их глазах…
Вместо капитана Столярова за иереем Георгием пришел старший лейтенант Красо́та.
– Ужин, Коровин, – без стука приоткрыв дверь, сообщил он, общаясь со священником так, как общался с солдатами. Видимо, никак не мог перебороть своего эго и сказать «батюшка» или просто «отец Георгий».
Но сам священник не постеснялся напомнить старшему лейтенанту:
– Меня зовут отец Георгий. Не Коровин, а отец Георгий. Это общепринятое обращение.
– Пойдем, Георгий…
– Отец Георгий…
– Пойдем, пойдем, рота уже в столовой.
Отец Георгий понимал, что это не его лично старший лейтенант пытается как-то унизить, показать разницу между собой, офицером спецназа ГРУ, и бывшим солдатом, а ныне священником. Это гордость атеиста упиралась руками и ногами, не желая всерьез воспринимать никакую Веру. Окажись на месте отца Георгия другой священник, никогда в армии не служивший, Красо́те было бы так же трудно произнести слово «батюшка» или назвать священника «отцом». Точно так же бывает, когда невоцерковленные люди, даже верующие, как они сами считают, после литургии подходят сначала к иконе, потом к кресту, целуя их, не могут пересилить себя и поцеловать поручь[13] на руке священника, не понимая при этом, что целуют они не руку человека и не предмет его одежды, а Господу Богу своему отдают честь и поклонение, и молят этим о милосердии и заступничестве. Люди вообще имеют склонность часто рассматривать личность священника, как что-то конкретное, что может нравиться или не нравиться, что может вызывать или симпатию, или, наоборот, отталкивать людей от него. Но в действительности получается так, что отталкиваются люди не от священника, а сначала просто от церкви как от института, а потом и вообще от Веры. Но, если разобраться, когда человек садится в поезд, в самолет или в обычное городское
Когда священник кого-то благословляет, он складывает пальцы так, что они изображают буквы: Ис. Хс., то есть Иисус Христос. Это значит, что через священника благословляет людей сам Господь Иисус Христос.
Поручь – вид нарукавников, они надеваются на рукава подрясника, а при полном облачении на рукава подризника. Поручи знаменуют собой Божью силу, крепость и мудрость, даваемые священнослужителям для совершения божественных таинств. Знамение креста на поручах означает, что не человеческие руки священнослужителя, а сам Господь совершает таинство своей Божественной силой.
