у нее дрожали. – Мне в голову приходят страшные мысли. Страшные и отвратительные. Саймон, прошу тебя…
– Я вампир. – Саймон и сам не понял, как – или, скорее, зачем – произнес эти слова, однако вот они, повисли в воздухе подобно ядовитому газу.
Колени у миссис Льюис подкосились, и она рухнула в кухонное кресло.
– Что ты сказал? – еле слышно спросила она.
– Я вампир. Уже два месяца. Прости, что сразу не объяснил. Я не знал как…
Лицо Элейн Льюис сделалось белым как мел.
– Вампиров не бывает, Саймон.
– Нет, они существуют. Я не хотел таким становиться, меня укусили. Спрашивать моего желания никто не собирался. Будь у меня шанс, я бы все изменил.
Вспомнилась брошюра, которую так давно показывала Клэри, о том, чтобы открыться родителям. Тогда Саймон посмеялся…
– Тебе кажется, что ты вампир, – глухо произнесла мама. – Кажется, что ты пьешь кровь.
– Я и правда пью кровь. Кровь животных.
– Ты вегетарианец! – Мать едва не зарыдала.
– Теперь нет. Я не старею, и мне нужна только кровь. – В горле встал ком. – Человека я ни разу не тронул. И не трону, потому что я – все еще я. Личность никуда не делась.
Мать, казалось, сдерживается из последних сил.
– Твои новые друзья… тоже вампиры?
Изабель, Майя, Джейс… Саймон не сумел бы сейчас объяснить всего: о том, кто такие нефилимы и почему он общается с оборотнями. Это уж слишком.
– Нет. Но они… знают, кто я.
– Это… они дали тебе наркотики? Заставляли принимать что-нибудь? У тебя начались галлюцинации?
Казалось, она не слышит ответов Саймона.
– Нет. Мам, я говорю серьезно.
– Вампиров не существует, – шептала мать. – Тебе только кажется. О боже… Прости, прости, Саймон, я не уследила. Мы поможем тебе, найдем хорошего врача. За любую цену…
– Мне к врачу нельзя, мам.
– Можно. Нужно! Тебя надо отвезти в… в больницу.
Саймон протянул матери руку и закатал рукав:
– Найди у меня пульс.
Мать посмотрела на сына дикими глазами:
– Ч-что?
– Пульс, говорю. Найди у меня пульс. Если он есть, значит, все хорошо, и я пойду с тобой в больницу. Если нет – придется тебе поверить мне.
Утерев слезы, миссис Льюис медленно потянулась к руке сына. После стольких лет ухода за больным супругом она не хуже любой медсестры умела нащупать пульс. Прижав указательный палец к жилке на внутренней стороне запястья Саймона, Элейн Льюис притихла.
Выражение ее лица менялось на глазах: из страдальческого оно стало смущенным, а после – крайне испуганным. Выпустив руку Саймона, мать встала и попятилась. На ее сильно побледневшем лице огромные глаза казались чисто-черными.
– Да что ты такое?
– Я же говорил, – чувствуя приступ дурноты, произнес Саймон. –
