style="font-size:15px;"> Девушка низко поклонилась и молвила, от страха пряча глаза:
«На Руси – матушке это давно. Мы все не имеем права ослушаться барина, хотя многие бегут в казаки. Барин может нас продавать, дарить, убить, отправить учиться на себя, и не только. Мы, души, отдаем ему часть скота, урожая, хлеба… Или запорет ослушника до смерти, если поймает, или розгами по пяткам».
Ужаснулся Гвелд и опустил кошку на пол. Такого беспредела он явно не ожидал. Он был ошарашен, что человека можно просто так продать… КАК СКОТИНУ?! Вот именно. Крестьяне, выходит, были низшим классом, это так, вещи в обиходе, но живые. Юноша со страхом озирался, слушая весь расклад, думая, что и его теперь можно будет так продать или убить, но быстро успокоился, зная, что сможет кому угодно голову заморочить магией. Но вот как можно торговать девушками, детьми, парнями?! Мальчика можно было отдать в лакеи, в повара, парикмахера, конюха… девушку в балерину… А после просто либо «выбросить», либо запороть. Девушка заплакала, после продолжила:
«Двести девок наш барин купил, как прислуг за своим поместьем. Увели, увезли – и все, исчезли. Ни замужества, ни подруг, ни деток»…
«Это невозможно! Человеком нельзя торговать как рабом»!
«А ты сам разве не слышал об этом? Русский ведь»!
Гвелд понял, что пора спасать положение. И он принялся врать довольно убедительно:
«Я недавно ехал через поле, кони понесли, я упал на дорогу и сильно ушибся, и теперь иногда забываю, что мы крепостные. Я бывал во многих странах, и здесь избы по сравнению с тем, что повидал, похожи на пряник печатный. Живые дома. Где много ребятишек. Не бойся, не тронет тебя барин. Иди».
Василий поднялся рано утром, когда только начало светать. Хозяйка уже хлопотала у печи. Пахло разогретыми вкусными щами со свининой, выпечкой и молоком. Деревенская жизнь по – своему оживила иностранца, который более – менее стал привыкать к новой стране. Многие крестьяне любили кататься по полю на санях в теплых шубах, особенно парни и девки, они смеялись, целовались, потом даже венчались… Сам Василий предпочитал кататься на коне и всегда с непокрытой головой, без шапки парень за многие века привык обходиться. Василия также удивило, что девушки русские белятся и красятся слишком много. Это очень отталкивало.
Солнце сияло в русском небе, похожее на серебряный поднос. Чистейший снег был настолько прекрасен, что его и трогать было страшно. Одно утешало – весной все растает.
Березы, все как одна, покрыты инеем, напоминали вологодские кружева и бахрому. Каждая веточка была сходна с ювелирной работой мастера. Снежные шапки на пнях и в оврагах напоминали грибы. Во всей этой красоте где – то спали животные, чтобы весной проснуться и снова жить. Мертвый, но красивый сезон. Хотя иногда волки и лисицы выходили к людям, пролезали в курятники и душили живность. Чтобы не подохнуть от голода. По рябинам на ветках, как шары на елке, сидели снегири,
