распутье. Кто знает, откуда он приехал и сколько сил ему стоило осесть в Москве. И где его родители и что они знают о нем. Мать, наверное, догадывается, даже если он все скрывает и знакомит с фальшивой девушкой. Так хотелось ему сказать: «Послушай, парень, есть одна вещь, которую ты должен знать – никогда, ни при каких обстоятельствах не глотай сперму. Ее естественное место только в определенном месте у женщины, там есть природная защита, там она используется по назначению и приносит пользу. В желудке и в анальном отверстии ей делать нечего, она разрушает иммунную систему. Отсутствие иммунитета в кишечнике, где перерабатывается пища, создает благоприятные условия каким угодно бактериям, грибкам, вирусам, и весь этот зоопарк попадает в кровь. А отравленный человек всегда бледный и слабый – во всех смыслах. Знаю, что ты первый раз об этом слышишь, и весь мир плевать на это хотел. Но это давно уже не так. А после появления СПИДа – это архиважно. Так же важно, как презерватив». Но бармен уже стоял на другом конце стойки и улыбался, беседуя с новым знакомым в блестящем пиджаке. Марк пожалел, что не обладает телепатическими возможностями в той мере, в какой было бы достаточно, чтобы закачать ему свое короткое послание. Жаль, парень был симпатичный, на взлете жизни и еще колеблющийся, как показалось Марку.
Он отпил холодного пива. Грядущий август можно было бы использовать как долгожданный отпуск на берегу Средиземноморья. Но может, наконец, подумать и об Африке? Тем более что на ловца и зверь бежит, судя по появлению на борту непонятно откуда прибившегося Анатолия со своими африканскими историями.
У Марка был на вооружении сильнейший антисептик, убивающий малярию и многое что посерьезнее. Препарат, созданный в середине прошлого века одним голландцем в той же Африке на приисках и доработанный самим Марком. Он пользовался им уже давно и прекрасно знал его универсальные антисептические возможности, успешно работая с ним в онкологии, но очень тихо, без рекламы и заявлений. В случаях с раковыми больными иногда казалось, что он борется не с болезнью, а с кровожадными онкоцентрами с их умерщвляющей лучевой и химиотерапией, многочисленными дорогостоящими операциями с заведомо известным результатом в подавляющем большинстве случаев. Но даже не долечившись, но значительно поправив самочувствие и поднабравшись сил, попадая все же, благодаря давлению врачей и родственников, на операционный стол, его пациенты легче переносили хирургические вмешательства. Химия и радиация, правда, поблажек уже не делали. Те, кто пытались совмещать их, тоже проигрывали. Как будто шел естественный отбор и двери открывались только тем, кто сам, в свою очередь, открывал сознание, элементарно анализировал факты: если рак официальной медициной признан неизлечимой болезнью, зачем лечиться у тех, кто сам в этом признался? Или гепатит С, или сахарный диабет, или рассеянный склероз, или СПИД? То же самое происходит с нефтью. Почему человечество никак не перейдет на альтернативное топливо? А куда девать уже построенные заводы по нефтепереработке, персонал все тех же онкоцентров?
