предупреди, что заболела. Потом решишь с увольнением. Что ты на меня так смотришь?
– У меня телефона нет.
– Держи, – он протянул ей свой телефон.
– Сам набери, пожалуйста. Я не умею.
Обнаров удивленно посмотрел на девушку.
– Костя, в детдоме у нас не было таких вещей. А сейчас… Сейчас у меня просто денег нет ни на сам телефон, ни на звонки. Я снимаю комнату. За нее платить надо. Еще одеться надо и… – она запнулась, перехватив его внимательный пристальный взгляд. – Я удивила тебя?
Он привлек ее к себе, поцеловал куда-то в макушку.
– Девочка моя, все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Шоссе было в меру загруженным, и Обнаров на довольно высокой скорости то и дело лавировал в потоках, обгоняя медленно идущие машины.
Он был сосредоточен на дороге, молчал, уступив право развлекать пассажирку Брайану Зецеру, чей голос, льющийся из динамиков, был сейчас превосходным романтическим фоном.
Обнаров сделал это специально, дав ей возможность привыкнуть к нему. Он улыбнулся несколько раз тому, как открыто, по-детски, сев вполоборота, она рассматривала его, точно сверяясь, совпадает ли действительность с ее представлением о ней.
Обнаров относился к той редкой породе людей, которых называют жизнелюбами. Высокий, стройный, темноволосый, с простым открытым симпатичным лицом и черными блестящими глазами, общительный, одаренный талантом нравиться, он умел себя подать при любых обстоятельствах, но за рулем – особенно. Небрежно откинувшись на спинку сиденья и едва прикасаясь к баранке, Константин Обнаров вел машину с такой уверенностью и особенной элегантностью, что смотреть на него было одно удовольствие.
– Костя, можно один вопрос? – вдруг спросила она.
Он кивнул, улыбнулся.
– Цветы ты под дверь присылал?
– Я приносил, не присылал. Понравились?
– Очень, – Тая прикрыла рот рукой, потом все-таки не удержалась, задорно рассмеялась.
– Что такое?
– Не обижайся, но я ни одного букета не получила. У нас же в квартире три жильца. Ты оставлял цветы под общей дверью, а сосед думал, что это его жене. Они ссорились ужасно из-за этого, и сосед всякий раз отправлял цветы в мусоропровод.
– Скверно-то как. Это мы сейчас исправим!
Обнаров свернул на обочину и резко затормозил напротив магазина с броской надписью «Цветы».
– Не надо! Костя, не надо мне цветов! Я просто спросила.
– Посиди минутку.
Он проворно выбрался из машины и побежал к магазину.
Она провожала его внимательным взглядом, видела как закрылась за его спиной входная дверь… Странно, но без него вдруг стало неуютно, пусто и холодно. Таисия закрыла глаза: так мир не был пустым. Он вообще «не был». Она притаилась, замерла, ожидая, когда мир появится вновь.
Звук открываемой дверцы, шелест целлофана, запах его парфюма и букета свежих роз. Теперь можно открыть глаза.
– Таечка, это тебе. Обещаю дарить цветы как можно чаще.
