агент чека. Нужно будет шепнуть, куда следует.
– Можете шептать, чека у них уже давно нет, – парировал Макаров, – а вам шах!
– Если бы вы были честным человеком, то сказали бы: чека у нас давно нет! Но вы хитрый, –продолжал смеяться Сквейдж, – но речь моя вовсе не о том, как разрушили столь славную компанию, и не восстание тому виной, а сами англичане. По каким-то малоизвестным законам, замечено, что обычно сами родители разрушают все то, что создано в их семье с таким трудом, хотя, к счастью, так бывает не всегда. Но речь, я еще раз повторюсь, о том, что благодаря ее усилиям и на ее же капитал Англия приобрела десятки колоний в трех мировых океанах, вдохнула в них жизнь, именно тем, что создала там законодательные, медицинские, просветительские и другие столь важные системы.
В этот момент прозвучали склянки, приглашающие обедать, и соперники, оставив партию, явно склонившуюся к безоговорочной ничьей, отправились в кают-компанию. Столик у них на троих, вместе с ними сорокалетний капитан французского иностранного легиона Стив Фариссон, уволенный из армии по контузии. Майкл принял его сразу с недоверием: «признайтесь, Вольдемар – это ведь ваш человек? Слишком он смахивает на выходца из России, поскольку сочувствует коммунистам. И потом – эта контузия! Контузия, а не ранение лишь только потому, что она в отличие от ранения внешне незаметна». «Но ведь это вы, а не я пригласили его за наш стол, – возражает Макаров. Майкл на секунду задумывается, – неужели я? Ах да, он ведь стоял посреди зала, озираясь, а следом приближалась дама, явно намереваясь присоединиться к нам. А ведь это была бы катастрофа для нашей мужской компании. И я был вынужден его позвать к нам, его – вашего тайного агента, – смеется Майкл. Обедают они, обычно молча, но когда подают десерт и выпивку англичанин продолжает политические дискуссии, начатые за доской.
– И вот теперь, когда Англия с превеликими лишениями для своей короны создала столь привлекательные системы, позволяющие беспрепятственно и плодотворно вести бизнес в этих заброшенных прежде странах, когда все это воздвигнуто тягчайшим трудом и взлелеяно в муках, теперь появляются хищники, желающие отобрать все это при помощи грубой силы.
Владимир вопросительно посмотрел на англичанина. – Хищники?
– Да, самые настоящие! Алчные и грубые, и все это называется немецким реваншем.
– Вы думаете, что Гитлер собирается напасть на Великобританию? – вмешался Фариссон.
– Уверен на сто процентов! – продолжает горячиться Сквейдж, – но не только на нас, но и на вашу Францию тоже. Хотя у нее, несчастной, и отбирать то нечего, она уже и так растранжирила все свои колонии. А вот у нас ему, конечно же, есть чем поживиться. А для войны многое потребуется!
– Но ведь очень многие считают, что первой мишенью у Гитлера будет все-таки Россия! – не соглашается капитан, – да и сами немцы вовсе этого не скрывают.
– Обман! Везде сплошной обман! Напасть на
