тут же вспомнил о слежке, которую он обнаружил в Ткауренсе; тогда он не мог обсудить с девушкой их отношения, но что-то он ей говорил, и очень много. И надеялся, что не сказал ничего лишнего. Но теперь он понял: за ним снова ходят люди Доше, если только не сам он лично, и похищение Сюзанны тоже его работа. Что же делать? Выйти через черный ход? Снова переодеться женщиной? Но Доше этот трюк уже хорошо известен. И причем здесь полиция? Нет, это точно не полиция, скорее всего – это его же коллеги, разведчики. Видимо, что к нему присматриваются, как к новому человеку. Да и не только как к новому; помимо всего, он еще и русский эмигрант, так что такая степень недоверия вполне естественна. Поэтому свои хвосты его совершенно не волнуют, а вот от людей Доше необходимо избавиться.
– Ты наверняка знаешь, Николо, что мне сейчас делать? – поинтересовался поручик.
– Сейчас ничего не нужно делать. Сейчас ты ляжешь спать, наверху для тебя готова комната, а мне предоставь возможность подумать об этом на досуге. Мне уже все равно не спиться по ночам, очевидно старость совсем уже рядом, пора ее встречать, – закончил, с улыбкой Ксавье.
Последней реплике Макаров усмехнулся: он знает, сержанту недавно исполнилось пятьдесят. Глядя на его мощную фигуру, вспомнил, что говорили о подобных типах на Руси: «да его еще оглоблей не перешибешь!». За утренним чаем он внимательно выслушал разработку Николо. «Сделаешь все, как я предлагаю, избавишься от всех своих хвостов, причем надолго. Не обещаю навсегда, но пока не вернешься снова в наш город – гарантирую, – сказал Ксавье.
Он поблагодарил своего друга и отправился на набережную, где рассчитывает встретиться с Сюзанной. Она неотъемлемая часть их плана. И они уже вместе посетили магазин мужской одежды, где по совету мудрого Николо поручик купил неподражаемую ковбойскую шляпу; Голливуд уже пленил яркими атрибутами своих искрометных фильмов европейский бомонд. Шляпа с высокой тульей и широкими полями; она издали заметна в любой толпе, и при желании может успешно прятать лицо его владельца. «Все оставшиеся дни, что ты проведешь в Марселе, не снимай ее ни на минуту, пусть тебя видят и запомнят именно по этой шляпе, – предупредил его сержант. К шляпе подошел такой же черный широкополый плащ. – Да ты настоящий техасский ковбой! – восхитилась им Сюзанна, когда он вышел из магазина, – и все это, представляешь, тебе чертовски идет!
Прогуливаясь по набережной, они подошли к городской пожарной части; сразу за ее высокой каланчой дом шкипера Геридаса. Это самое благословенное для Владимира место во всей Франции. Отсюда к нему притекал ручеек желанных вестей из Крыма, ручеек, который постепенно слабел, пока не иссяк вовсе. Шкипер как-то сказал, что Россия отгораживается от всего мира. – Зачем они это делают?– поинтересовался Макаров. – Не знаю, так им, наверное, лучше. Мы ведь совсем не знаем, как они живут, но мне кажется, намного интереснее, чем раньше. Они много строят. И порты, и корабли у них теперь другие: больше и красивее, хотя еще много старого.
– Ты
