головой, глаза его были закрыты. Но слух у араба изумительный, и хотя поручик тотчас сбросил ботинки, ствол винтовки постоянно смотрит в его сторону. Поручик бросил горсть камней по направлению к обрыву, араб выстрелил на звук и шагнул в том направлении. Владимир снова бросил ему под ноги, тот снова шагнул к самому краю, прислушиваясь. «Эй! – крикнул поручик, араб резко повернулся, вскинул винтовку и выстрелил на звук. Но одна его нога уже потеряла опору, отдача от выстрела толкнула в плечо, он накренился и со страшным криком исчез в бездне. «Бедняга! Но видит Бог, я этого не хотел. Я лишь дожидался, пока он выпалит весь магазин», подумал Макаров. Но, что же дальше? Лошади ушли одна за другой, они уже скрылись за ближним поворотом, следует их догнать. Он уже собирался идти вслед за ними, когда навстречу показался всадник в лисьей шапке, рядом с ним одна из лошадей. Соперники-конкуренты!? Возможно, что это один из тех, который застрелил чернобородого, значит, где-то еще один. Что же делать, от этих рогаткой не отобьешься? Одна винтовка уехала с мертвым, вторая в пропасти. Он вернулся, поднял валяющийся на дороге кинжал, спрятал сзади за пояс. Хорошо, что они хоть появляются по одному. Решил подождать здесь, у камня, может еще пригодится. Всадник приближается, поручику его лицо кажется знакомыми, вдобавок он приветливо улыбается. Да, мне теперь только галлюцинаций не хватало! Но незнакомец машет рукой. Владимир всмотрелся: не может быть! О, провидение! Он спасен! да ведь это Абдулрашид, сын его друга, старого араба Можея!
Через некоторое время подъехал и Азалот.
– Мы уже давно кружим у вашей деревушки, все не могли подступиться. Днем народу вокруг слишком много вертелось, а ночью собаки поднимали невообразимый лай, стоило нам приблизиться на тридцать метров. И из домов тотчас выбегали вооруженные люди. Эти двое подвернулись очень даже кстати, они нам сильно помогли.
– Жаль их, погибли ни за что, – с горечью заметил поручик.
– Нет, погиб только один, который сидел на лошади и целился в вас. Вот его я и подстрелил с того берега, а второй спешился, и из-за кустов я его не видел, – говорит Абдулрашид. – Когда же он сорвался с обрыва, то упал сразу на дерево, там ветки спружинили и довольно деликатно опустили его в воду. Где он промыл глаза и дал стрекача в лес. А как вы отбились от его винтовки?
– Кайенский перец, – Владимир показал рогатку. – Пакетик попал ему в переносицу, и он ничего не видел, но слышал меня прекрасно, стрелял на слух так, что приблизиться было невозможно. Я ожидал, пока он отстреляет обойму. Бросал камешки в сторону.
– Надо же! Ни за что не поверил бы! Перец против пули! – рассмеялся Азалот. – А нам отец сообщил о том, что вы в Федале, но как вас ночью оттуда вывезли, мы не видели. Уже через того человека, что за доктором приезжал, мы вычислили хижину в горах, но снова опоздали. Вас уже там не было. Мы двинулись по следу лошадей, все-таки их было около десятка, и навоза они на дороге оставляли предостаточно.
