Но тогда ты бы слушать меня не стал. А сейчас я тебя застал врасплох.
– Как ты меня нашел? Как тебя вообще сюда пропустили?!
– Не ругайся. Я воспользовался тем, что Зайцев меня знает, и наврал, что ты меня ждешь. Давай, Саша, выбирайся на свет Божий. Тебя тут одна француженка жаждет видеть: Мари Анже. Между прочим, режиссер, – заговорщическим шепотом уточнил он. – В том году в Берлине «Золотого медведя» взяла.[15]
Хабаров затянул гайку. Было понятно, что идея с ремонтом летит в тартарары.
– Вот, Мари, – затараторил Глебов, тыча указательным пальцем в грудь Хабарову, едва тот вылез из-под машины, – именно о нем вам говорили.
– Александр Хабаров? – переспросила француженка и что-то сказала на ухо переводчику.
– Госпожа Анже сомневается, что вы именно тот Хабаров, чье имя как постановщика и исполнителя автотрюков было указано в титрах фильма «Скорость».
– Тот самый. А что вам, собственно, нужно?
Француженка снова обратилась к переводчику.
– Госпожа Анже просит вас уделить ей двадцать минут, – перевел тот и с Глебовым пошел к выходу.
Мари Анже с отсутствующим видом листала технический журнал, когда Хабаров вернулся в кабинет и поставил на стеклянный столик перед нею чашку кофе.
Она попробовала кофе, одобрительно кивнула и медленно, чуть растягивая окончания, по-русски произнесла:
– Если вы будете говорить медленно, я все пойму. Мои родители были русскими эмигрантами.
Хабаров равнодушно кивнул.
– Я – Мари Анже. Здесь, в Москве, мой проект. Мои деньги. Как это? Кто заплатил, тот слушает музыку…
– Кто платит, тот заказывает музыку.
– Да. Мне нужны автомобильные трюки. Мне сказали русские, что вы – лучший! Есть еще господин Борткевич… Но я видела вашу работу в «Скорости».
Хабаров улыбнулся: «А ножки у нее, пожалуй, что надо. Такие б ножки, да на плечи…»
– Я плачу вам тридцать тысяч евро за один-единственный трюк. Вы мне его делаете. Мы довольны!
Хабаров безучастно скрестил руки на груди.
– Интересно, что же вы от меня хотите за такие деньги? Я – не фокусник. Проходить сквозь стены не умею.
– Это не нужно. Вы разгоняетесь на маленькой легковой машине, с трамплина перелетаете через грузовик и едете дальше.
– Все?
– Все.
– Что за грузовик?
– Длинная машина с прицепом. Перевозит много маленьких машин.
– Как этот трюк вы собираетесь снимать?
– О! Нет проблем. Одну камеру мы крепим в кабину. Зритель может видеть все глазами водителя…
– Неплохо.
«И морданчик симпатичный… – снова подумал Хабаров. – Губы припухшие, чувственные…»
– Другая камера будет закреплена на кран. Нужно снять в динамике этот красивый полет. Еще одну…
– Стоп-стоп-стоп!
Имеется в виду Берлинский кинофестиваль и его главный приз.
